|
Шарлотта не знала, что и сказать. Оказывается, Лори в университете понравилось. Искренне радуясь за подругу, она тем не менее испытала некоторое разочарование: всегда легче, когда знаешь, что тебе не одному плохо. – Ладно, а ты-то как? – наконец поинтересовалась собеседница. – Выкладывай, как там у вас в Дьюпонте? – Вообще-то здорово… нет, правда, здорово, – сказала Шарлотта. – Да ты, конечно, и сама все это не раз слышала. – Не поняла. Ты к чему клонишь? Шарлотта рассказала про церемонию посвящения в студенты, про речь декана, про средневековые знамена, про флаги сорока трех государств, студенты которых учатся в Дьюпонте, про длинный список нобелевских лауреатов… – Подожди, это все я действительно и без тебя знаю, а ты лучше расскажи, как тебе там? – Сама не знаю, – вздохнула Шарлотта. – Нет, наверное, здесь действительно здорово и даже круто, но мне-то что с того? – Как это – что с того? – воскликнула Лори. – Да ты небось от радости до потолка прыгаешь. После некоторой паузы Шарлотта решилась спросить: – Ты живешь в совмещенном общежитии? – В совмещенном? Ну да, конечно. Сейчас ведь практически везде так. А ты? – Я тоже, – ответила Шарлотта. – И что ты об этом думаешь? – Даже не знаю. Поначалу странно было, неловко как-то. Парни до того шумные, и потом, все уж чересчур напоказ крутые. Но потом постепенно привыкаешь. Я просто перестала об этом задумываться, вот и все. – Про секс-ссылку слыхала? – Не без этого… – С тобой такое уже случалось? – Со мной! Пока нет, но вообще случается сплошь и рядом. – Ну вот, а со мной это уже случалось, – сказала Шарлотта. – Моя соседка является в три часа ночи и… – Она коротко пересказала историю своей ссылки. – Но самое поганое заключается в том, что соседка все поворачивает так, что я же чувствую себя виноватой. Я, видите ли, сама должна догадаться, что если ей приспичит напиться, подцепить парня и притащить его к нам в комнату потрахаться, то это гораздо важнее, чем любые мои зачеты, перед которыми надо выспаться, и чем вообще мое желание пожить как мне хочется в моей же комнате. Пауза. – По-моему, у нас здесь все точно так же. – Тут в Дьюпонте, – продолжала Шарлотта, – все считают тебя какой-то… не знаю даже, как назвать… какой-то закомплексованной… жалкой маленькой пай-девочкой, если ты ни с кем не встречаешься, да что там – не встречаешься, – если ты ни с кем не занимаешься сексом. Девчонки прямо подходят к тебе и спрашивают – притом девчонки, с которыми ты почти не знакома, – так вот, подходят они к тебе и спрашивают прямо при всех, а не состоишь ли ты, мол, случаем, в клубе девственниц, и если у тебя хватит дурости признаться, что у тебя действительно до сих пор не было ни одного парня, то это равносильно уличению в каком-нибудь преступлении или извращении. Тебя на смех поднимут. Если у тебя нет парня, значит, ты – ущербная, убогая неудачница, а если хочешь общаться с парнем, значит, обязательно должна с ним спать. На самом деле в этом, по-моему, и есть какая-то извращенность. Или ты не согласна? Понимаешь, все считают, что это отличный университет, но если ты учишься здесь и при этом «не даешь», как выражалась Реджина, тебя просто не считают за свою. А мне кажется, это они какие-то ненормальные. Вот ты скажи: я права или просто во что-то не въезжаю? У вас-то там с этим делом как? Так же? — 171 —
|