|
Он открыл дверь, и на пороге стояла его жена, Либби. Она взглянула на Банни, голого и блестящего от пота, взглянула на коматозную девушку, распластанную на кровати, и все годы страданий и гнева, казалось, разом покинули ее лицо, оно стало неживым, будто восковая маска, и Либби просто развернулась и пошла по коридору. Когда на следующее утро Банни вернулся домой, Либби была другой: она ни словом не обмолвилась о прошлой ночи, перестала его пилить и просто бесцельно передвигалась по дому, смотрела телевизор, подолгу сидела на одном месте и много спала. Она даже занималась с ним сексом. Он еще тогда подумал: ну надо же. — Женщины, — произносит Банни, трясет головой и снова принимается плакать. Через некоторое время он все же встает, отряхивает пыль со штанов и идет дальше по темному коридору — так, словно преодолевает шквал ветра — и через некоторое время видит перед собой черную дверь. Сверлящие мозг звуковые колебания здесь становятся еще сильнее, Банни закрывает уши ладонями и внимательно вглядывается в большущий плакат на двери, на котором изображена невероятно сексуальная девушка, и стоит ему только догадаться, кто это такая — занавес разглаженных утюгом волос, дурацкая черная обводка вокруг глаз и порнографические “губки бантиком”, — как слезы снова градом катятся по щекам, и он протягивает руку и проводит пальцами по нежным контурам ее безгранично прекрасного лица, как будто бы это простое движение может волшебным образом ее оживить. — Авриль Лавинь, — произносит он словно мантру, или молитву, или заклинание. — Авриль Лавинь. О, моя дорогая Авриль Лавинь. И, ни секунды не раздумывая над тем, что может ждать его по ту сторону выкрашенной в черный цвет двери, Банни мягко ее открывает и обращается к комнате так, будто это какая-то иная, таинственная вселенная. — Здравствуйте, — произносит он сквозь рыдания. — Меня зовут Банни Манро. Я представляю компанию “Вечность Лимитед”. Банни-младший закрывает энциклопедию. Он читал о “повитухах” — особом виде жаб, у которых самец носит яйца у себя на бедрах до тех пор, пока не вылупится потомство. Банни-младший просто изумлен — в каком же все-таки странном мире мы живем, думает он. Просто потрясающе. Он берет в руки список клиентов, лежащий рядом с ним на сиденье, и, развернув его перед собой, начинает аккуратно и вдумчиво разрывать листок на узкие полоски. Потом он кладет одну такую полоску себе в рот, рассасывает ее до состояния мягкой кашицы и глотает, после чего повторяет то же самое со следующей полоской — и так до тех пор, пока весь список не оказывается у него в желудке. Теперь-то — думает мальчик — с этим уж точно покончено. Клочья тумана кружат вокруг “пунто”, и Баннимладший наблюдает за чудовищным всепоглощающим туманом, который катится по улице в его сторону, похожий на вымысел и превращающий в иллюзии все, что попадается ему на пути. Мальчик откидывается на спинку сиденья, закрывает глаза и отдается на волю тумана — пускай поглотит и его. — 122 —
|