Смерть Банни Монро

— Вы этим торгуете?

— Да, хожу по домам. Крем просто обалденный, уж поверьте. Можете оставить себе. Это бесплатно.

— Спасибо, — отвечает Река чуть слышно. Банни бросает взгляд на висящие на стене часы, и все вокруг замедляется, в то время как в нем самом кровь несется с оглушительной скоростью, и зубы пульсируют у самых корней.

— Я могу провести для вас демонстрацию, если хотите, — говорит он. Река смотрит на крошечный тюбик лосьона, который лежит у нее на ладони.

— В его состав входит алоэ вера, — говорит Банни.

Глава 3

Банни поворачивает ключ в замке зажигания, и его желтый “фиат-пунто”, болезненно захлебываясь, оживает. Где-то на краях сознания Банни преследует чувство вины низкой степени, если это так можно назвать, или, скорее, назойливый страх, потому что сейчас пятнадцать минут первого, а он до сих пор не дома. Он с тревогой смутно припоминает, что Либби была прошлой ночью как-то особенно расстроена, но он понятия не имеет, чем именно, да и вообще, как ни крути, денек сегодня чудесный, и Банни любит свою жену.

Его безграничный оптимизм не беспочвенен: славное начало их романа и по сей день упрямо цепляется за настоящее, и, сколько бы дерьма ни попадало на лопасти семейной жизни, всякий раз, когда Банни думает о жене, ее задница — самая крепкая, груди — как две торпеды, она по-девчачьи хихикает, и глаза у нее счастливые, цвета лаванды. В животе у Банни разрывается огромный радостный пузырь, когда он выезжает с парковки на блистательный солнечный свет приморского городка. День сегодня чудесный, и да — он любит свою жену!

Банни ловко ведет “пунто” по свободным улицам (сегодня выходной), вырывается на берег моря, и раскрывшееся перед ним зрелище вызывает новый приступ восторга: на берегу, плавясь и паясничая, разворачивается лето.

Группки школьниц с ногами-ножницами и проколотыми пупками; девушки-бегуньи с логотипами на спинах; заторможенные собачницы; парочки, в открытую совокупляющиеся на солнечных лужайках; выброшенная на берег горячая штучка, которая лежит раскинувшись под пышным облаком эротической формы; целая чертова куча баб, которые были бы не прочь — большие, маленькие, черные, белые, молодые и старые, такие-в-которых-если-приглядеться-тоже-что-то-есть, сладкие одинокие мамочки, сияюще-радостные груди девушек, гладко выбритых в зоне бикини, отпечатки гальки на задницах женщин, долго лежавших на берегу, — черт, да тут просто с ума можно сойти, думает Банни. Блондинки, брюнетки и зеленоглазые рыжие, их всех просто невозможно не полюбить. Банни сбавляет скорость “пунто” так, что медленнее уже нельзя, и опускает стекло.