Свидание вслепую

Левантер не чувствовал уже ни малейшего страха и приблизился к ней. Глядя на пустой двор, он произнес:

– Мысленно я называл тебя Безымянкой.

– В этом есть что-то романтическое, – сказала она, – но отныне можешь называть меня настоящим именем.

– Я знаю твое имя, – резко оборвал ее Левантер. Ему не хотелось, чтобы она его произнесла. – Я узнал его, когда впервые увидел тебя в лагере. Но для меня ты навсегда останешься Безымянкой.

Он выпрямился, отступил немного и опустил взгляд на ее ноги.

– Почему ты ни разу со мной не заговорил? – тихо спросила она. – Другие мальчики разговаривали.

Левантер не поднимал глаз.

– Правда, – сказал он, – но я не решался. Я видел тебя с высоким симпатичным парнем, чемпионом по плаванию. Ты смеялась после каждого его слова, а он смотрел на тебя так, будто ты ему принадлежишь. Я ревновал. Я был готов отдать все, чтобы быть рядом, как был он. – Когда он поднял голову, ему показалось, что она улыбается.

– Я помню его, – сказала она. – Забавный мальчик. Но я только несколько раз разговаривала с ним.

– Я смотрел на тебя всякий раз, когда наши два лагеря собирались вместе, – сказал Левантер. – Когда Оскар рассказывал мне о том, как он насилует девочек, я представлял, как сделаю это с тобой. Эта мысль ужасна, но это правда.

Она продолжала молча слушать.

– Знаешь, Безымянка, я был в тебя влюблен. Быть может, влюблен и сейчас. – Он застыл и почувствовал, как бьется жилка на его виске.

Она сделала то, на что он не мог отважиться. Она придвинулась к нему так близко, что их лица соприкоснулись, но Левантеру было неприятно касаться ее руками. Они смотрели в глаза друг другу. Холодок пробежал у него по спине. Она привстала и обхватила его руками за плечи. Он легонько провел рукой по ее спине, скользнул по шелковой блузке, нащупал бюстгальтер, потом – трусики под облегающей юбкой. На какое-то мгновение его рука замерла, потом резко взлетела вверх и нежно коснулась шеи.

Другой рукой он приподнял ее подбородок настолько, чтобы в ее глазах отразился тусклый свет, проникающий снаружи. Он долго всматривался в нее, пытаясь сохранить в памяти лицо, как запечатлел в памяти остальные части ее тела.

Левантер медленно отстранился.

– Ты боишься сделать мне больно? – робко спросила она. – Из-за того, что он сделал со мной?

– Я боюсь потерять тебя, Безымянка. Снова потерять, – сказал Левантер.

– Не бойся, – прошептала она. – Ты не потеряешь меня, если, конечно, сам этого не захочешь.