|
Успокоились, сели отдышаться. Гамнат на ковре лежал, весь распухший, в крови, а Абай опять говорит: – Только этого мало! Тут Вирга не выдержала, бросилась на Гамната, телом своим его покрыла. – Не дам! – кричит, – не дам! Ее оттащили, начали дальше бить. Я выскользнула из комнаты, побежала на кухню, к телефону, позвонила в милицию. Чувствовала – страшное происходит, неправильное. Милиция быстро приехала, Абай велел не открывать – Толика у дверей комнаты поставил, сторожить, но Видмантас рванулся, отпихнул его в сторону и впустил. Вызвали «скорую», увезли Гамната в больницу, да поздно – он умер через два часа. Нас всех доставили в отделение, допрашивали до самого утра, когда протокол написали, меня и Виргу отпустили. Мужчины теперь в тюрьме, в Лукишках, что будет, я не знаю. Я вообще ничего не знаю, не понимаю, я как сумасшедшая, хожу по комнатам, руки дрожат, боюсь на улицу выйти. Вчера секретарша позвонила, тебя искала, спрашивала, не знаю ли где ты? Я решила, что и тебя посадили, а сегодня, когда к ней перезванивала и врала, будто грипп, она мне про тебя рассказала. Вилия перестала сдерживаться и заплакала, я тоже зарыдала, и так мы плакали, наверное, час или два, пока не пришла медсестра с обедом. – Да не убивайтесь вы так, – сказала она, выкладывая на столик поднос с тощим больничным обедом. – Молодая еще, родишь. Вот и все. Из больницы я вышла через три дня, в полном недоумении и растерянности. Сразу поехала к Игорю, не к Мастеру, а к участнику, просто старшему и более опытному человеку. Мы пили чай на кухне, долго разговаривали о пустяках, делая вид, будто ничего не случилось. Потом Игорь замолк, посмотрел на меня очень тепло и дружелюбно и сказал. – Да, старушка, попали мы в историю. Но ты-то в ней с самого краю, так что, если в милицию вызовут, ни в чем не сознавайся и ничего не рассказывай. Твои поездки носили чисто развлекательный характер, отдых такой, туризм. В момент убийства ты была далеко, а все остальное – острова. И вообще я тебе советую, ты ведь в нашей компании человек новый, совсем недавно пришедший. Уйди на дно, ни с кем не встречайся, ни к кому не ходи, ежели к тебе придут – двери не открывай. Пропусти вал над головой, а как наступят лучшие времена – поговорим. Но лучшие времена так и не настали. Спустя несколько дней, около девяти вечера ко мне позвонили. Я осторожно приоткрыла дверь и заглянула в образовавшуюся щель. За порогом стояла Юнона. – Таня, это я. Ты можешь мне помочь? Лицо Игоря возникло перед моими глазами. Не знаю, чем объяснить мое поведение, страхом, дурью, малодушием, но я совершила поступок, которого стыжусь до сих пор и не знаю, как избавиться от стыда. — 334 —
|