Истинная правда, или учебник для психолога по жизни

• Учитывая его лень и беспомощность, согласитесь — это мудро.

Если у меня окажутся дети душевно запущенные, я скажу себе то же самое и предложу своим детям грустить, злиться и обижаться вволю. Пусть из себя напряжение повыкидывают: устанут, успокоятся. Более того, через некоторое время я предложу им это делать почаще, но только — с любовью к себе и удовольствием.

• А вот без любви и удовольствия уже будет — нельзя.

И мы вместе будем этому учиться: сделал, например, глупость какую-нибудь — быстрее обними себя, родного и любимого, за плечики и кричи себе радостно: "О!-ши!-боч!-ка!!" И мы покричим это вместе с тобой! И вместе тепло и с удовольствием пообижаемся, вместе светло погрустим, а позлимся вообще по-зверски, по-ков­бойски, на всю катушку, классно!!

А потом... А потом придем в себя и потихоньку начнем учиться уже другому — учиться жить по-человечески. Достойно. Без душевной грязи.

Обидки и Грустинки разрешают своим детям те родители, которые вынуждены разрешать их себе. Они хотели бы детей своих воспитывать, хотели бы больные Обидки и тяжелые Грустинки из семьи вымести, но из их рук выбито оружие личного примера, они — уязвимы. Они сами не справляются с собой — и вынуждены разрешать это детям. Скажи детям: "Так нельзя!", а дети кивнут: "А сами-то!" — вот и вся раз­гадка этой вынужденной психологической мудрости. А были бы родители человечески сильнее, было бы что ребенку предъявить: а именно себя, себя всегда в форме, всегда светлого и работающего душой, — тогда родители перестали бы разрешать детям эти красиво оформленные гадости.

• Гадости, потому что Обидка — это плохие мысли про хороших людей, а Грустинка — темные мысли про светлый мир.

Нет? Вы настаиваете, чтобы это — было?

Жизнь: Путь или Процесс, или Беседы со Снежаной

Снежана — психолог, то есть совершенно нормальный человек со всем набором типичных проблем, только носит она свои проблемы — как психолог, то есть элегантно.

• Вообще-то разговор с дочкой страницу назад я разыгрывал именно с ней, потому что это проблемы с ее дочкой.

Итак, ей слово:

– Я отучалась от оценочности, потому что с ней в этой жизни, среди этой грязи и этих скотов жить слишком тяжело. Это — моя защита. Может быть, я ослепла, но теперь я не стала видеть скотов — скотами, из мира исчезли эти краски и добра, и зла, мир стал просто — есть. Моя жизнь теперь для меня — это Процесс... Это — не случайное для меня слово, это Понятие. Когда я знаю, что моя жизнь — это Процесс, это значит, что всё в моей жизни — не случайно, и если что-то со мной происходит, значит, это должно было произойти. Я поняла свою жизнь — так, и теперь я ее — приняла.