Когда я говорю Нет, то чувствую себя виноватым

Итак, родители заставляют своих детей переживать эти негативные эмоции по двум причинам. Во-первых, чтобы эф­фективно контролировать их природное упорство, иногда раздражающее и взрывоопасное. И это ни в коей мере не говорит о том, что родители бесчувственны или безразличны к своим детям. Они ошибаются, принимая детское упорство в отстаивании своих прав за врожденную агрессивность, ко­торую дети проявляют, когда они рассержены. Во-вторых, родители используют этот метод психологического контро­ля, потому что их родители в свое время также приучили их испытывать беспокойство, ощущать свое невежество и вину.

Приучить к этим чувствам довольно легко. Достаточно вну­шать уверенность в том, что именно твое поведение вызывает ощущение раздражения, что ты — невежда, и что ты виноват. Воспитание исходит от обоих родителей, но мама выполняет большую часть «грязной» работы, поскольку она проводит с вами гораздо больше времени, чем отец. Когда ребенок наводит порядок в своей комнате и убирает на место игруш­ки, мама обычно говорит: «Вот хороший мальчик!» Когда ей не нравится то, что он делает, она говорит: «Ну, что ты за ребенок? Только непослушные дети не убирают свою комна­ту!» Вскоре вы привыкаете к тому, что слово «непослушный», что бы оно ни значило, относится именно к вам. Когда звучит это слово, мамин голос и настроение предвещают нечто ужасно неприятное. Мамы часто говорят своим детям, что они плохие, ужасные, кошмарные, грязные, дурные, несносные, испорчен­ные или даже злые. Но все эти слова означают одно и то же: «Ты! Кто ты такой? Маленький, беспомощный и многого не знающий. И ты должен испытывать беспокойство, испуг и, конечно, свою виновность».

Используя слова «хороший» и «плохой» для контроля поведения ребенка, мама тем самым отрицает свою ответст­венность за то, что она заставляет его делать то, что она хочет (например, чтобы он убрал свою комнату). Эффект, который оказывают на маленького ребенка слова «хороший», «плохой», «правильно», «неправильно» оказывается таким, как если бы мама сказала: «Не делай кислое лицо. Это не моя прихоть, чтобы ты убрал свою комнату. Бог хочет, что­бы ты прибрался!» Здесь подразумевается апелляция к не­коему авторитету, создавшему правила, которые все мы долж­ны выполнять.

Подобный способ контроля — «плохой—хороший маль­чик» — очень эффективен, но по сути это контроль испод­тишка. И честное общение возможно только тогда, когда мама прямо и, опираясь на свой авторитет, говорит, что это она хочет, чтобы ребенок это сделал. Тем не менее, маме кажется, что будет правильнее научить ребенка различать между «хорошо» и «плохо» с помощью таких общепри­знанных авторитетов, как Бог, правительство, полицейский, злой дядя и тому подобное — с помощью всех тех фигур, которые по-детски воспринимаются главными судьями в об­ласти «плохого» и «хорошего».