Теория притягательности

Некоторые идеи являются банальными концепциями. Они настолько обыденные, что им легко веришь – и тут же о них забываешь. Если кто-то скажет вам: «Я знаю женщину по имени Ванесса, и у нее каштановые волосы», – у вас не будет никаких оснований сомневаться в этих словах. Но вряд ли вы найдете эти слова интересными и запоминающимися.

Несколько больший интерес вызывает то, что можно было назвать контрфактуальными концепциями, то есть концепциями, идущими вразрез с фактами. Это утверждения о том, чего, скорее всего, нет и быть не может: «Новорожденный, который умеет готовить бобы». Они являются гораздо лучшей кандидатурой на роль религиозных верований, нежели банальная концепция. Однако минимально контринтуитивной идее контрфактуальная явно уступает, потому что в ней нет характерных черт, относящихся к другим категориям. Иными словами, да, так уж случилось, что новорожденные не умеют готовить бобы, но это не значит, что данное умение не под силу более широкой категории, к которой относятся младенцы. Младенцы – люди, а люди умеют готовить бобы, так что это не такое серьезное попрание привычного образа вещей, чем, скажем, плачущая статуя.

Минимально контринтуитивная концепция человека, способного ходить по воде, попадает в самую точку: именно на основе таких идей расцветают религии. Она включает в себя достаточно такого, что всем нам понятно, но при этом попирает некоторые из привычных представлений о реальном мире и заставляет нас ломать голову, пытаясь свести концы с концами. Это как парадокс, надолго занимающий наши мысли, не дающий покоя. Мы не можем подобрать для данной концепции подходящую категорию в нашей системе знаний, чтобы решить вопрос раз и навсегда и забыть о нем, как это происходит со многими банальными концепциями.

В то время как банальные и контрфактуальные идеи оказываются недостаточно радикальными, эксцентричные концепции – это уже перебор. Например, если вы начнете рассказывать о мужчине, который не только умеет ходить по воде, но и рожать детей, читать чужие мысли и создавать силой воли полные стаканы молока, люди сочтут, что это уж вы хватили через край, такого быть не может.

Подобным образом некоторым людям придаются особые качества. Например, они умеют предсказывать будущее или прожили больше 200 лет. Чтобы это осознать (а я сейчас говорю именно об осознании, а не о вере), мы используем нормальный психологический шаблон «человека» и меняем его. Обычно речь идет об одном-двух изменениях. Наша онтология – это понимание фундаментальных категорий вещей, существующих в мире (например, растения, животные, минералы). Контронтологическая идея идет вразрез с тем, что нам известно, и возникающая неконгруэнтность притягивает внимание. Данная теория подкрепляется результатами транскультурных психологических экспериментов с новаторскими сверхъестественными понятиями. Онтологические нарушения запоминаются лучше, чем просто всякие странности. Человек, способный проходить сквозь стены, лучше человека шестипалого, потому что последний вариант не нарушает традиционно воспринимаемый образ человека. Таким образом, хотя внешние черты в разных культурах могут сильно варьироваться (у этого бога – рога, а у того – три ноги), онтологические нарушения, как правило, схожи и распадаются на несколько категорий: люди или животные попирают свои физические свойства (например, бестелесность или невидимость), биологические свойства (например, бессмертие или непорочное зачатие) либо психологические свойства (обладают сверхъестественно острым восприятием). Аналогичным образом биологическими (например, кровотечение) или психологическими свойствами (например, способность слышать) наделяются порой неодушевленные объекты. Если такого рода нарушений больше одного, они легко забываются. Множественные нарушения редки и ограничиваются, как правило, теологической литературой, а в народе не очень популярны. Психологи Майкл Келли и Фрэнк Кайл, изучая мифы, рассказанные Овидием и другими древними греками, обнаружили, что мифологические и сказочные метаморфозы очень похожи. Например, в мифах люди чаще превращаются в животных, нежели в растения. И, в согласии с социальной теорией притягательности, природа сознания изменившегося человека остается неизменной. Контронтологические убеждения, в небольших количествах, гораздо легче запоминаются, что наделяет их очевидным преимуществом с точки зрения выживания культуры.