|
Сейчас в творчестве много такого, когда из готовых блоков, которые уже открыты, компонуется нечто новое. И сейчас много статей пишется о таком постмодернистском стиле – некоей игре уже известного и созданного, при которой сталкиваются и смешиваются разные культуры, эпохи, простанства, стили, миры и т.д. Поэтому Пушкин уже был постмодернистом. (И всё таки, о Смерти Автора, впервые заговорили не постмодернисты, а Выготский) Кто-то там изучил Пушкина, и оказалось, что у него многие вещи просто слизаны из русской истории, из русских произведений, но в определенной комбинации. И это происходит часто на подсознательном уровне. В этом смысле имеет место некоторое скрытое взаимодействие человека с обществом. И поэтому многие говорят, гениев уже нет. Это неправильно. Хотя в действительности, Пушкина не было бы, если бы не было нашей русской поэзии, того основания, на котором он вырос и т.д. Далее Выготский пишет: «Именно психология отдельного человека, то, что у него есть в голове, есть психика, которую изучает социальная психология. Никакой другой психологии и нет», «…все другое есть или метафизика или идеология». Он потом пишет о психологе Вундте: «Творчество одного индивида может быть признано со стороны другого адекватным выражением его собственных представлений и аффектов. А потому множество различных лиц могут быть в одинаковой мере творцами одного и того же представления». Иными словами: нет творческой индивидуальности, поэтому множество различных лиц могут быть в одинаковой мере творцами одного и того же представления. То есть опять таки Вундт пишет, что нет творческого человека. Все в искусстве и художественном творчестве повторяется. Это не так. Так вообще можно запрограммировать творчество, и вообще ничего не будет тайного, не будет тайны искусства. Согласно Вундту, можно прогнозировать даже искусство. Пример. Можно ли спрогнозировать, чтобы завтра Иванов в девять часов написал симфонию или открыл Бога? Теоретически, психолог уже претендует на такое программирование. Но этого не будет никогда, потому что проблема творчества и интуиция - это всегда проблема открытой системы, открытой скрытым и неведомым силам и причинам. Хотя в психологии много такого, что можно программировать. Например, можно спрогнозировать реакцию телезрителей на рекламу. Таким образом, в творчестве всегда должна быть непредсказуемость. Дальше Выготский пишет: «Поэтому мы имеем все основания утверждать, что с психологической точки зрения, нет принципиальной разницы между процессами народного творчества и личного творчества». По Выготскому, народное творчество тождественно личному творчеству. И он потом продолжает: «Следовательно Фрейд прав. Индивидуальная психология с самого начала является элементом социальной психологии». Согласно Фрейду, мы с детства погружаемся в определенные схемы, которые искусственны, которые присущи нашему обществу. Мы в эти игры начинаем играть, в этой оболочке живем и потом, если вдруг что-то не соответствует этим играм, этим стереотипам, этим привычкам, нам становится тяжело и возникают душевные конфликты. Согласно Фрейду, искусство тоже социально. Отсюда как бы ставится два вопроса: 1) либо изучалась психологию творца 2) либо психологию потребителя искусства. Но Выготский утверждает: «Не надо ни психологии творца изучать,… ни психологию потребителя» Выготский мудро ищет золотую серединку. Он выдвигает объективный аналитический метод: «Надо попытаться за основу взять не автора и не зрителя, а само произведение искусства». Какой гениальный ход! Не тот полюс, не этот. Правда такое исследование, само по себе, никак не является предметом психологии, так как психика как таковая в нем не дана. Поэтому психолог искусства напоминает историка, археолога, который восстанавливает прошлое, судит о прошлом по искусству Ведь археолог тоже в принципе ничего не видел такого, но на основании предмета может как-то научно говорить о том, что раньше было. Или следователь, на основании каких-то признаков может восстанавливать какую-то картину. Поэтому Выготский приводит следующий пример: «Мы изучаем ритмическое строение какого-нибудь словесного отрывка. Мы имеем дело все время с фактами, не психологическими. Однако анализируя этот различный строй речи как разнообразно направленный на то, чтобы вызвать соответствие функциональной реакции, мы через этот анализ, исходя из вполне объективных данных, воссоздаем некоторые черты эстетической реакции. Эта эстетическая реакция безлична и отражает индивидуальные психические процессы. Это только достоинство. Эстетическая реакция в чистом виде не смешанная со случайными индивидуальными процессами. Итак, вывод какой. От формы художественного произведения через функциональный анализ его элементов и структуры к воссозданию эстетической реакции и установлению ее общих законов. — 69 —
|