Психотехника экзистенциального выбора

2

Рассмотрим два варианта реализации собаки-снизу, описанные у Берна в виде игр "Полицейские и воры" и "Алкоголик".

В обоих случаях Адресант осуществляет какое-то девиантное (отклоняющееся от нормы) поведение, предположительно опасное для него и/или окружающих. Суть игры-по-Берну состоит здесь в том, что это поведение осуществляется" Девиантом не само по себе, а "коммуникативно": оно намеренно (хотя, возможно, неосознанно) обращено к Адресату.

Остановимся на этом подробнее. He-игровое девиантное поведение может осуществляться человеком (как правило, подростком или пере-ростком) ради каких-то собственных целей. Допустим, человек ворует, чтобы иметь больше денег, или напивается, чтобы укрыться от трудностей или пустоты своей жизни. В таком случае ему не нужен зритель (если только зритель не становится соучастником). Прочие люди, оказавшиеся в этой ситуации, либо нейтральны, либо, – поскольку их это задевает, – становятся реальными противниками. Иными словами, человек осуществляет это поведение "на свой страх и риск".

Адресант игр-по-Берну, обращая свое девиантное поведение к некоему Адресату (реальному или воображаемому), осуществляет его не ради него самого, а ради коммуникации. Как у К.Чуковского: "Я маме плачу!"

"Значение" этого обращения может быть "расшифровано" по-разному. Часто сам Адресант, то есть его "сознательная часть", реально не представляют себе этого значения (или создает себе по этому поводу различные рационализации, что еще более запутывает ситуацию), и его выявление может потребовать специального анализа.

Условием появления собаки-снизу (и конкретизирующих это положение игр) является специфическое значение этой коммуникации – такой "маневр", в котором Адресант делает вид, что претендует на положение Ребенка, а Адресату предлагает (то есть, конечно же, якобы предлагает) положение Родителя.

Для игры "Полицейские и воры" Берн приводит прототип в виде детской игры малыша с мамой в прятки. На примере этого прототипа мы можем увидеть существенный аспект структуры подобной коммуникации. В этой игре мама выполняет для малыша две функции. С одной стороны, она доставляет ему удовольствие; в нормальном случае это – игра любимого ребенка и любящей мамы. При этом она, конечно же, среди прочего, обеспечивает безопасность ребенка, заботится о нем. С другой стороны, "по игре" она – "противник": ведь именно от нее он прячется.

Мы видим здесь ясное разделение двух типов связи. Одна связь – объемлющая, ее можно назвать "рамочной"; она создает единство системы. Это связь малыша с мамой как Ребенка с Родителем. Другая связь, которая находится внутри рамки, – это игровой (в обычном, а не берновском смысле слова) конфликт прячущегося малыша и его "противника" – мамы, которая должна его найти. Игры детей начинаются, как известно из детской психологии, когда ребенок научается различать то, что происходит "понарошке", и то, что имеет место "взаправду".