|
Этот экзистенциальный страх был описан древнегреческими философами еще две с половиной тысячи лет назад. Во времена древнегреческого Просвещения, когда появилась мода на учителей мудрости, "софистов", был зафиксирован следующий диалог между кандидатом в ученики и предполагаемым учителем:
— Ты обещаешь сделать меня лучше, чем я есть сейчас?
— Да, конечно.
— Значит, я стану другим?
— Да, конечно.
— Значит, меня, такого, каков я сейчас, не станет?
— Да, конечно, ты же станешь лучше!
— Значит, ты хочешь уничтожить, убить меня, – такого, каков я сейчас?!
Однако современная жизнь предъявляет человеку экзистенциальные вызовы и требует от него сохранения "мужества быть" независимо от происходящих внутри и вокруг изменений в неимоверно большей степени, чем жизнь в благополучные, "классические" эпохи. И если не закрываться от этих вызовов подушкой "одномерности" [7], приходится чуть ли не повседневно (а то и чаще) совершать экзистенциальный выбор того или иного масштаба. Впрочем, на то он и экзистенциальный, чтобы внешний масштаб был не так уж важен. Важно, что современному человеку для того, чтобы просто "нормально" жить, нужно постоянно меняться. "Такова, – как говорил один литературный герой, – селява".
Глава 3
РЕБЕНОК, РОДИТЕЛЬ, ВЗРОСЛЫЙ:
ЭЛЕМЕНТЫ ТЕОРИИ КОММУНИКАТИВНОГО ПОДХОДА
В предыдущей главе мы убедились, что берновская схема эго-состояний – Ребенок, Родитель, Взрослый, – являющаяся краеугольным камнем трансакционного анализа, играет важную роль и в коммуникативном подходе. Читатель, хорошо знакомый с этими берновскими понятиями и размышлявший над ними, мог также заметить, что в коммуникативном подходе они используются не совсем так, как в трансакционном анализе.
Берновская схема эго-состояний совмещает в себе ряд совершенно различных психологических действительностей. Конечно, в таком соединении различных сторон предмета в одной схеме есть свои преимущества. В частности, как часто подчеркивает Берн, это простой язык, который может усвоить любой клиент (то есть американец среднего умственного развития), и на котором терапевт после этого сможет с ним разговаривать, указывая ему на моменты, существенные для аналитического и психотерапевтического процесса.
Но если мы хотим понять суть дела, нам необходимо различить те действительности, которые "сплющены" в схеме. В этой главе мы начнем их рассмотрение, однако нужно иметь в виду, что это рассмотрение – как всякое изначальное изложение теории – будет происходить на гораздо более абстрактном уровне, чем практическое введение, бывшее содержанием предыдущей главы.
— 142 —
|