|
Если "обиженный" не хочет иметь дело с этой реальностью, если он заинтересован в чем-то другом (о чем не говорит, и чего часто даже сам не осознает), он продолжает настаивать на том, что партнер с ним неправильно "обошелся". Часто вся игра построена на том, что "теперь с этим ничего уже нельзя поделать", то есть нет никакой реальности, в которой "потерпевший" мог бы получить реальное удовлетворение. Примером может служить известная анекдотическая формула: "Как вспомню, что ты мне не девушкой досталась..." Чтобы было понятней, в чем состоит аналитическое действие относительно отрицательной эмоции, рассмотрим, каково правильное разрешение этой ситуации со стороны "обиженного". Оно, – если поверить, что партнера действительно волнует проблема дефлорации, -состоит в том, что либо он раз и навсегда принимает свою партнершу "не девушкой", либо – также раз и навсегда – отвергает за то, что она не девушка). Или, – тоже распространенный случай, – реальное удовлетворение состоит в чем-то совсем ином, что "потерпевший" надеется получить в виде "компенсации". В нашем примере более вероятно, что "на самом деле" вся коммуникация – только способ поддерживать жену в состоянии "виноватости", а себя – в состоянии "обиженности", и стричь определенные "купоны" (они могут быть разными, например, в садистском и мазохистском варианте) с этой игры. Так или иначе, принципиальная ложь ситуации состоит в том, что "потерпевшему" давно уже не важен сам предмет обиды, семантика этой коммуникации давно уже разошлась с ее прагматикой, но "в тексте" это не фиксируется, и обиженный держит себя, а часто и партнера в несущественной (а часто и несуществующей) ситуации. В каждом конкретном случае ученику следует обнаружить конкретное собственное проявление этой лжи. Таким образом, ловушка состоит в том, что в ответ на аналитическое приглашение "рассказать, в чем дело", отрицательная эмоция хочет повторить свою "песню" (может быть, с новыми вариациями). Чтобы не попасться в эту ловушку, работающий должен быть в достаточной мере дистанцирован от собственной отрицательной эмоции. Он должен относиться к ней ВСЕРЬЕЗ, но, как уже было сказано, более всерьез, чем относится к себе она сама. Потому что "она сама" привирает (первый ранг), знает, что привирает (второй ранг), и прощает это себе (третий ранг). А работающий (с помощью терапевта-аналитика) должен выяснить, как реально (нулевой ранг) обстоит дело, и не позволять себе ни на йоту отклоняться от этой психической реальности. Я не случайно упомянул здесь терапевта-аналитика. Дело в том, что чаще всего отрицательные эмоции живут на многообразных и сложных переносах, проекциях, смещениях, сгущениях и пр., что требует именно аналитического подхода. Впрочем, для практической работы в некоторых (хотя далеко не во всех) случаях может быть достаточно просто обнаружения привкуса лжи, на которой основывается отрицательная эмоция. Может оказаться достаточным, если можно с полной убежденностью сказать ей: "Ты лжешь!" – и она потеряет свою силу. — 103 —
|