|
не тем, что они хороши, а тем, что они "мои". "Мои" — то есть "родные", то есть самые мне дорогие... Верность любой тусовке — своей семье или стране, банде или фирме — делает ее крепче и жизнеспособнее. • А что еще важнее — боеспособнее. Поэтому любая стая с презрением и брезгливостью относится к тем, кто, как подлый шакал, жмется и ластится к сильным, но в трудную минуту готов свою стаю оставить. То есть — предать. • Смерть предателям! Человек, однако, выбирает не верность, а свободу. И то, что ты родился на территории этой стаи, еще вовсе не означает того, что ты "ее" и что именно ее особенности ты должен считать достоинствами и признавать за эталон. Свобода — ценность высокая, но у нее две стороны, две грани: есть "свобода ОТ" и есть "свобода ДЛЯ". Свобода ОТ называется Независимость. Независимость понятна и вкусна, это вообще просто кайф. Потому что верность — это обязанности, а обязанности — это труд. И когда человек обретает независимость, то, сбросив путы, поначалу он переживает только прекращение прошлой несвободы. И не более. Ошалев от восторга, вырвавшийся на свободу человек орет во всю глотку: "Я свободен, блин!" • Как я понимаю, одновременно проверяя: "А правда ли можно орать во всю глотку? Потом выставляет заградительное: "Я никому ничего не должен!!" и — и ждет, чтобы ему кто-нибудь начал возражать. • Потому как что ему делать, он вообще-то совершенно не представляет. Как правило, вся его последующая программа строится на негативе: поспорить ("Ничего подобного!"), нарушить ("А я могу!"), отвалить ("Мое дело!") и отстоять (например, свои желания, называемые Принципами). • Мне-то в этих случаях кажется, что человечек просто устал. Или с кем-то воюет. Иначе зачем же ему все время кричать о своей свободе и постоянно защищаться? Когда человек успокаивается и набирается сил, когда искривленность проходит, то такой человек может уже выбрать свободу ДЛЯ. Что это такое? Это просто. Чтобы что-либо сделать, нужна свобода. Но эта свобода — не независимость ото всех, а свобода для того, чтобы делать то, что ты считаешь нужным, добрым и правильным. Это снова обязанности и работа, но работа любимая и обязанности, которыми ты гордишься. Вот такая жизнь и такая схемка. Да, а самое любопытное здесь то, что, такие разные, полюса по жизни часто сходятся: романтики одновременно любят быть мучениками, борец за справедливость зачастую агрессивнее агрессора, зомби-трудоголик нередко срывается в самое глупое прожигательство жизни (тяги к которому в себе, похоже, он более всего и — 97 —
|