* * *Книга подошла к концу; теперь я знала, как называются те проблемы, с которыми я сражалась, стремясь преодолеть их и понять. Ярлык «аутизм» был полезен мне тем, что помог простить за то, какой я была, и себя, и свою семью. Рассматривая старые фото, я обнаружила, что избегала смотреть на людей тремя способами. Один — смотреть прямо сквозь человека. Второй — отворачиваться и смотреть на что-то еще. Третий способ — один глаз пустым взглядом смотрит вперед, другой скошен к переносице. В результате все, что я видела перед собой, расплывалось в тумане. Разложив перед собой старые фотографии, я ясно увидела, как далеко в глубь времени уходят мои проблемы. Среди них было несколько фотографий именно с таким взглядом: взглядом, который словно делил мое лицо надвое — и какое-то внимание к фотографу отражалось лишь на одной его половине. Фотографии эти были сделаны в разные годы разными людьми. Поразил меня мой возраст на самой ранней из них. На этом фото я сидела на детском стульчике. Должно быть, мне было несколько месяцев отроду — точно не больше четырех. Потом выяснилось, что эту фотографию сделал мой дядя, когда мне было всего несколько недель. Но выражение лица было ни с чем не спутать — особенно в сравнении с последующими снимками такого же рода. Один глаз был скошен внутрь — и эта сторона лица улыбалась. Другой напряженно смотрел в пустоту — и эта сторона лица была безжизненной и пустой. * * *Я хотела познакомиться с другими аутичными людьми, о которых уже столько слышала, — и с удивлением узнала, что их очень немного, и все они живут в разных местах, разбросанные по стране и по миру. К еще более немногочисленной категории относилась я сама. Я стала «высокофункциональной». И все же мне нужно было увидеть других. Лишь встретившись с другими, оставшимися на той стороне общества, могла я понять, где мое собственное место. Я познакомилась с миром так называемых «нормальных» людей — людей, одной из которых так хотела стать. Теперь настало время познакомиться с людьми, запертыми там, откуда я пришла и где — в какой-то мере — все еще оставалась. Рядом с крупной неторопливой женщиной по имени Кэт мне было более или менее спокойно. Говорила Кэт медленно, ровно и отчетливо — за ее речью легко было следить. У нее были длинные прямые седые волосы и внимательный взгляд; я чувствовала, что она мне рада, однако ничто в ее поведении не было навязчивым и не смущало. У нее был аутичный сын, мой ровесник. Когда я впервые его увидела, он перебирал цветные бусины. Я не стремилась к тому, чтобы он со мной здоровался или спрашивал, как я поживаю. Все эти слова предназначены для тех, кто хочет переселиться в «их мир» — а Перри, сын Кэт, этого явно не хотел. — 143 —
|