|
В душе старшего подростка идет борьба между совестью и подростковым “негативизмом” — стремлением доказать свою свободу и независимость от морали взрослых. Вот как это звучит в их ответах: “Совесть — это такое понятие, которое мы не проходили. И вообще, это понятие вполне растяжимое. Если требуется индивидуальное мнение, то его дать не могу. потому что человек без общества — ничто. А вообще в разных ситуациях человек может проявить свою совесть, а может побояться это сделать. Постоянной совести нет ни у кого. Поэтому совесть — понятие относительное”. Любопытно рассуждение одного юного философствующего “релятивиста”: “Что такое совесть — никто не знает (кроме меня). Я знаю. Могу поделиться. Это — то, чего в достатке нет ни у кого. Я так думаю. Совесть — это когда стыдно за свои плохие поступки (за слишком хорошие иногда тоже). Чистую совесть я в своей жизни не наблюдал ни у кого. Многие пытаются скрыть свою совесть. Им совестно за свою совесть. По-моему, совесть — нужная вещь. Было бы ее побольше у людей, особенно в нашем классе. Конечно, не надо слишком много совести. А то будет слишком совестно”. И игриво-ироническая подпись: “К-ский и моя совесть”. Этому подростку явно “совестно за свою совесть” (а точнее — стыдно), оттого все так противоречиво и зыбко в его словах. Какая сторона этого противоречия победит, окажись он в ситуации нравственного выбора? Хочется верить, что эта наносная бравада пройдет со временем. Но, к сожалению, этот подростковый негативизм у многих людей сохраняется на всю жизнь. Мы можем узнать его и в философских системах, и в психологических теориях, которые утверждают, что совесть мешает раскрепощению психической энергии: что касается “массового” искусства, то оно утратило не только совесть, но и элементарный стыд... Это — бедствие в нашем отечестве, которое еще в прошлом веке было для всего мира образцом высокой духовной культуры, несущей идеалы нравственной чистоты. Десятилетия безжизненной коммунистической морали сделали свое дело, обесценив подлинную нравственность, присущую душе каждого человека. Порою она таится под спудом стыда за свою совесть (“многие пытаются скрывать свою совесть”). Лишь в свободной душе говорит совесть. В условиях идеологического рабства человек становится глухим к ее голосу, и она замолкает. Но совесть, отвергнутая человеком, проявляется в непонятных ему состояниях тревоги, страха, неудовлетворенности, тоски...Человек ищет, чем бы заглушить эту боль души, и с этим связаны разные виды наркомании: от алкоголя и секса до поп-музыки. — 13 —
|