Конструирование иных реальностей

А я сказала: “Вот как? Если я позвоню и спрошу ее, может, она вспомнит? Она даже не знает, что ты должен мне эти деньги, не так ли? Она даже об этом не знает”.

И он бросает: “Нет, не знает”. Он даже с ней не был правдив.

ДЖИН Если вы подумаете о людях, которые знали вас ребенком...

ЭММА У-гу.

ДЖИН... друзьях, семье, учителях — кто из них еще в те времена были бы менее всего удивлены, увидев, что вы заняли позицию по отношению к Рэю, или увидели, как вы вели себя на этом интервью при принятии на работу?

(Здесь я прошу Эмму задуматься над прошлыми событиями, которые имеют что-то общее с настоящим уникальным эпизодом.)

ЭММА Кто бы меньше всего удивился?

ДЖИН Да. Кто бы сказал: “Я знал, что в ней это было”.

ЭММА Ну, мой дядя Патрик. Г-м...

ДЖИН Вот как?

ЭММА Да. У меня есть дядя... Теперь он оценил бы это — он единственный человек в моей жизни, который расценил бы это так: “Я знал, что в ней это было. Слава Богу”. Другие в моей жизни не удивились бы тому, что я сделала, но они бы расценили это как: “Да она просто пробивная стерва! Такой была, такой и останется”.

ДЖИН Что дядя Патрик видел в вас такого особенного?

(Эмма идентифицировала человека из прошлого, который оценил бы яркое событие в ее настоящей жизни. Я предлагаю ей исследовать смысл ее жизни с точки зрения дяди Патрика. Когда она принимает мое предложение, на нее накатываются воспоминания. Она рассказывает несколько историй о своем опыте. Эти истории богаты деталями, и она спонтанно развивает их как на ландшафте сознания, так и на ландшафте действия. Она сама вводит еще один ключевой персонаж, тетю Джоан.)

ЭММА Он — что-то вроде родственной мне души. Он, по какой-то причине, всегда был способен понять мой внутренний мир. Я не знаю, может быть, это из-за того, что он — добрый и нежный человек, у которого всегда было время выслушать меня или поговорить...

Он всего лишь на 13 лет старше меня, и я по сей день потешаюсь над ним из-за этого... Он был в семинарии. Он девять лет учился на иезуита, пока не бросил все, ушел из семинарии, женился и завел детей... Но я помню, как он приезжал домой на выходные, и мы шли в местный магазин сладостей. Ему было 20, а мне семь лет. И я как будто шла на свидание со своим дядей, которого я абсолютно боготворила. А вокруг — все эти тинейджеры. Прямо как в “Счастливых днях”, помните?

И он говорит: “Садись, кроха. Расслабь свой жирок”. А я не была толстым ребенком.

И я думала: “Он думает, что я толстая”. И до сих пор, до сих пор каждый раз, когда я вижу его, я говорю ему. Я говорю: “Помнишь те времена?”