|
- Das soll sein, weil das nicht sein kann![*] - со смехом произнес кто-то за спиной Петра. Петр обернулся и еле удержался на ногах: группа хохочущих немцев, налетев на него, чуть не повалила его на землю. Однако тут же подхватили Петра под руки - опять-таки смеясь. - Кушя маля! - пропел звонкий женский голос и, тщательно артикулируя: - Исфинитэ-пошялюста! - Oh, ich muss doch um Verzeihung bieten ... ich bin schuld daran ![**] - тоже со смехом ответил Петр и посмотрел на толстяка, одетого в зеленый Loden[***]. - Кажется, это на Вашу фразу я обернулся... - Клаус, - представился толстяк и, гордо похлопав себя по груди, добавил: - На мою. Тут, кроме меня, никто ничего интересного сказать не может. - Вот как, оказывается, - сокрушенно вздохнула бабуля с голубыми волосами и узко развела ручками под хохот остальных. - А что? - напыжился толстяк. - Не так уж часто можно услышать на улице что-нибудь стоящее! Правда ведь, молодой человек? - Он подмигнул Петру крохотным развеселым глазом. - Истинная правда, - грустно кивнул тот. - Вот видите? - загремел толстяк на всю улицу Горького. - Оценить меня способны только в России... По достоинству, я имею в виду. - А Вы кто? - спросил Петр. Толстый Клаус потупился, потом вскинул на Петра виноватые глазки и с огромным сожалением произнес: - Увы, молодой человек... я капиталист. Живу на доходы с акций. - Он паразит, - сказал высоченный блондин откуда-то с неба. - Ему бы раньше сюда приехать: уж точно оценили бы по достоинству! Они немножко слишком выпили, эти немцы, и теперь расхаживали по безрадостной ночной Москве - сырой, бесприютной, полной закрытых магазинов и закрытых кафе... Москва-столица-мира. На следующий день они должны были уезжать и увозить с собой самые-при-ятные-впечатления. Петр немножко погулял с ними по Горького. На прощание симпатичный капиталист отколол от пиджака большой круглый значок: - Это Вам, Петер. От фирмы, с которой я стригу... как их... купоны. Она выпускает музыкальные инструменты. Будьте здоровы и не падайте на улицах. Распрощались у входа в "Националь". Оставшись один, Петр на свету рассмотрел подаренный ему значок. На ослепительно белом фоне - что-то вроде флейты, под ней - огромными синими буквами - название фирмы. Прежде чем закончить эту главу, автор хочет сообщить читателям, что только через много дней Петру удастся снова попасть в библиотеку. Еще неизвестно, получит ли он там "Руководство...", - даже с учетом того, что оно действительно в открытом доступе. Впрочем, может быть, в книге этой и нет того, чего Петр от нее ждет, - как знать! И принадлежит она, скорее всего, не Станиславу Леопольдовичу, а например, какому-нибудь философу-мистику какого-нибудь XVIII века... — 52 —
|