Исповедь гипнотизера. Книга 2. Кот в мешке

— А почему, когда жарко, люди снимают с себя все, а трусы не снимают? Зачем штаны?

— Понимаешь, тут у нас в Бывандии очень много привычек и правил. Ходить в штанах — это такая привычка, такое правило. Все бывайцы так ходят и хотят, чтобы все так ходили. А кто правил не соблюда­ет, на того они сердятся или смеются над ним, стесня­ются или боятся... Правда, и в Бывандии есть такие места, где, наоборот, правило у всех ходить голышом, и там сердятся, когда кто-то это правило нарушает. А еще и такие, где, например, считается неприличным есть — все едят тайком друг от друга и ужасаются, когда кто-то заметит. Нам с тобой это кажется глупым, а тем бывайцам не кажется, они не верят, что можно есть, не стыдясь. Очень разные и очень смешные быва­ют правила и привычки в Бывандии!..

— А почему маленьким можно ходить на пляже го­лышом, а большим нельзя?

— С самых маленьких соблюдения правил еще не требуется, потому что тут, в Бывандии, они еще не освоились. Они еще и говорят-то на небывайском языке. Ты тоже сначала на нем говорил.

— А ты?

— И я. Мы из одной сказки. Она еще не окончена...

216

Готовиться к встрече. "Откуда берутся дети?" — "Зачем одеваемся?" — "Зачем звери соединяются?" — "Зачем люди женятся?" — "Что такое любовь?" — "Зачем меня родили? Зачем живут люди?.."

Не должно быть стереотипов. Шестилетнему иначе, чем двухлетнему. Девочке иначе, чем мальчику. Опере­жающему в развитии иначе, чем ровесникам.

Нельзя угадать, как ребенок воспримет наши ответы, куда поведет его дальше отсутствие знания и понятий, присутствие любопытства и фантазии, стихии собст­венной жизни.

А в то же время, от того, как будем отвечать, как настраивать, зависят развитие, здоровье, судьба...

Не объяснения, а разговор. Не инструкции, а обще­ние. Не секспросвет, а высшая творческая задача.

Пять пожеланий:

никаких "святых лжей";

не пресекать вопросов;

не стараться объяснить сразу все;

не чувствовать себя виноватыми перед детьми за способ их сотворения;

думать. Ведь мы и сами почти ничего не знаем.

...Шла война. Моряку было четыре года. Папы с ним не было уже второй год, лица его он не помнил.

Открытие: вдруг увидел свою маму. СВОЮ.