Исповедь гипнотизера. Книга 1. Дом для души

Человек. Если решился написать...

Специалист. На бумаге легко быть и разумным, и смелым.

Человек. «Разум мне не поможет, если нет за душой чего-то...»

Специалист. Что у него за душой, я не знаю. Изви­ните, у меня народ за дверьми. (Уходит.)

Послушай... Вот ты заметил насчет зеркала —что свой вес берешь, если видишь свое лицо. Специалист называет это обратной связью. Сейчас мне легко. Знаешь почему? Потому что я увидел свое лицо в тебе. И хочу, чтобы ты увидел свое — в моем.

..Этот твой шок, повод для кризиса. По-моему, тебе про­сто подставилось неудачное зеркало. «Слабый» — по-мое­му, это не лицо твое, а затылок.

«Не свою роль» сыграть нельзя в жизни. Понима­ешь? Все роли — наши. Другой вопрос, насколько они нам по душе и как действуют на других. Кто нас любит — любит ВО ВСЕХ ролях, хотя и не все роли любит...

Поэтому довольно жестоко могу тебя успокоить: любви ты не потерял. Любовь еще не нашла тебя. (.)

Он приходил ко мне в виде душевнобольного, именовался психопатом, величался невротиком. Старинный друг ме­ланхолик, как и две тысячи лет назад, шептал, что он не желает жить, потому что это абсурд, и что теперь он шизо-циклоид с психастенией и реактивной депрессией. Я доб­росовестно заполнял истории болезней и громоздил диаг­нозы. А он оборачивался и алкоголиком, и нарушителем общественного порядка, и добропорядочным граждани­ном с невинной бессонницей, и домохозяйкой с головной болью. Он тащил ко мне свои комплексы и профили лич­ности. Он скрывался за ними с мешками своих забот, мечтаний, долгов, тревог по делу и не по делу — мучимый то страхом смерти, то мифическими последствиями де­тских грехов, то экзаменационными хвостами, то разва­лом семьи, то тем, что о нем подумал прохожий...

181

Я принимал его, слушал, обследовал. Убеждал, гипноти­зировал, развлекал и кормил лекарствами. Ему то нрави­лось, то не нравилось. С переменным успехом учил тому, что казалось общедоступным: самовнушению, играм, об­щению, мышлению, жизни. «О, если бы это было общедо­ступно и для вашего покорного слуги, вот бы мы зажи­ли!» — утешал я его.

Я все еще не догадывался, что краснеющий подросток, заикающийся и не смеющий поднять глаз, и солидный начальник с сердечными недомоганиями — это он в раз­ных лицах; что он же — и неприступная начальникова же­на с вымученной улыбкой, и образцовая неудачница доч­ка, и раздражительный, полный гордых воспоминаний старик тесть, боящийся сквозняков...