|
- Да, пожалуйста. - Скажите, Дмитрий Сергеич, а вы сами какой? Наказучий или ненаказучий? Добродушный или неравнодушный? Если можете ответить, конечно. (Ой. Вот наглец.) - Могу ответить. Добродушие исключено. Наказующий и самонаказующий. Примерно в равной пропорции. Нужны ли подробности?.. - Нет. Спасибо. - Тогда, пожалуй, на этом я и прервусь. Есть ли еще вопросы? Д. С. бросил взгляд в сторону гривастенького, но тот молчал, опустив голову, и до самого конца не сказал больше ни слова. С минуту молчали все, так что стало слегка даже не по себе-что же, неужели все так уж ясно? Или наоборот, так неясно... А вдруг и вопрос-обнаружит твою скрытую активность... Д. С. тихо присел на край дивана, рядом с Нарциссовым. Съежился, стал как бы невидимым. В это мгновение мне стало его вдруг ужасно жалко. Вот и спрошу сейчас: жалость-это что, тоже форма проявления... Пускай глупо... - Можно мне? - поднялся Нарциссов. - Можно. Не обязательно вставать. Можно... - Дмитрий Сергеич... Вот я тут не совсем понял. Насчет изнанки трусости... Я могу говорить откровенно? - Тут все свои. - Хорошо... Допустим, человек по природе своей трус... Вот видите, не могу... - Можете. - Ну... значит, так: я из категории равнодушных. Но главное, трус. Объявляю всем присутствующим, что я трус. И вот сию минуту от страха признаться в трусости... - Да ясно, ясно, - сердито буркнул Л. И. - Сами такие. - ..Ну так вот... Я хочу спросить: почему моя трусость... Мой подлый страх никак не выворачивается в эту самую агрессивность... Я боюсь не боли, нет, боли не боюсь. Однажды на спор с самим собой изжарил вот этот палец на спиртовой горелке, видите - рубцы? Могу повторить... Я боюсь именно самого факта драки, участия в драке. Боюсь и поражения, и победы, психически боюсь, понимаете?.. Один раз я, так сказать, преодолел этот барьер, и что из этого вышло, страшно вспомнить теперь... Все-таки расскажу... Четырнадцать лет мне было, отчим был еще жив. Он воспитывал меня. Воспитывал более всего криком, а иногда и оплеухами... И вот после одной такой безответной воспитательной оплеухи я поклялся себе, что в следующий раз дам сдачи, дам изо всех сил, чего бы это ни стоило. Ждал, готовился, даже провоцировал... Я уже был довольно крепкий — 135 —
|