Ради чего? Записки спортивного психолога

тесте займёт одно из первых мест. Но это не значит, что он «тревожится» за судьбу пред, стоящей партии и боится конкретного сопер­ника. Нет, имеет место другое — его реак­ция, реакция его нервной системы на пред­стартовую ситуацию, вот и всё! И ничего нового, используя данный тест, вы ему не скажете. А практически помочь ему тем бо­лее не сможете, хотя бы потому, что он близ­ко к себе вас не подпустит. И в очередной раз такой психолог скомпрометирует науку, которую он представляет. Как это было со­всем недавно, когда Станислава Георгиевича Ерёмина уговорили (целая бригада психоло­гов) обследовать сборную России по баскет­болу накануне чемпионата мира. Изучали они, естественно, то же самое — нейротизм, тревожность и т.п. — «Времени они у нас отняли вагон, — рассказывал мне главный тренер сборной, — но, главное, ничего но­вого мне они о людях не сказали. Всё это я знал и без этих исследований».

До боли обидно мне слышать о психоло­гах подобное. Ещё больнее видеть несметное число преподавателей психологии, в своей жизни ни дня не работавших практическими психологами и передающих следующему за ними поколению знания, полученные из учебников, авторы которых тоже никогда не работали с живым человеком, и всё напи­санное ими — это фантазии, сочинённые за письменным столом.

Читая свой авторский курс, в процессе подготовки к таким глобальным по практи­ческой значимости темам, как «психологи­ческая поддержка» и «психологическая ат-

58

мосфера», я обнаружил, что «горе-авторы» в своих рекордных по объёму монографиях умело избегали этих тем. И мне стало ясно — почему. Потому что даже при наличии та­ланта не знающий жизни психолог не смо­жет ничего нафантазировать за своим пись­менным столом на эти темы. Только побы­вав в десятках и сотнях коллективах, дыша этой атмосферой, познав на себе ту атмос­феру, которую создаёт лидер-диктатор, или лидер-демократ, или коллективное, мафи­озное по сути и духу руководство, ты спосо­бен разобраться в сути этого явления, а так­же в том, как помочь человеку, тому же спортсмену во всех возможных психологи­ческих атмосферах.

Теперь мне понятно, почему так быстро «вылетают» из спортивных команд психо­логи, которых учили не практические пси­хологи, а «преподаватели психологии», те самые «честные работники стола» (я — о преподавателях факультета психологии Санкт-Петербургского университета), не по­дошедшие ко мне, вернувшемуся после Олимпийских игр, ни разу и не спросившие: «Ну как там на Олимпийских играх, расска­жете?». А ведь там есть и те, кто преподаёт психологию спорта! Беда.