Проклятие профессии. Бытие и сознание практического психолога

В этом случае мне на помощь приходит опять нее на­блюдение за свежестью лица спортсмена и отдельными признаками его поведения, которые «говорят» о том, что он сегодня плохо спал.

Помощником № 2 является информация от соседа по комнате, которого я всегда опрашиваю по всем вопросам совместного проживания с другим человеком и совмести­мости с ним.

И еще одним достаточно информативным помощником является наблюдение за поведением спортсмена в сеансах аутогенной тренировки, которые обычно я провожу сразу после нагрузки. И сразу выделяю тех, кому сегодня труд­нее, чем обычно, расслабиться и уснуть, отвлечься от на­вязчивых мыслей. В этом случае я всегда думаю, что, наверное, то же самое происходит с человеком и ночью, но за ночным сном, к сожалению для психолога, наблюдать не удается.

Картину раннего симптома № 2 я бы дополнил, рас­ширил и включил бы сюда все то, что можно отнести к борьбе человека с самим собой. Думаю, что те, кто зна­ет на собственном опыте, что такое легко уснуть в ответ­ственный, нервно-нагрузочный период своей жизни, со­гласятся со мной, что каждое засыпание — это резуль­тат именно борьбы с какой-то частью самого себя, не

желающей подчиниться и не мешать. И выиграть этот бой не всегда удается.

Так вот, я бы дополнил картину данного симптома всем тем, что отчаянно сопротивляется желаниям человека и его практическим жизненным задачам. Например, спорт­смену становится труднее настроиться на тренировку, что обычно не являлось для него проблемой. Ему труднее ста­новится выдерживать различные собрания и теоретичес­кие занятия. Даже обычное общение с людьми становится для него нагрузкой. Он более болезненно, чем обычно, реагирует на волевое руководство им. И так далее и тому подобное. Все это я бы отнес к признакам менее удачной, чем всегда, борьбы человека с самим собой, со своим вто­рым «я». И чем меньше оно нейтрализовано перед выпол­нением деятельности, тем больше будет мешать в процессе самой деятельности.

И теперь о симптоме № 3, который может многим показаться не настолько серьезным, чтобы выделять его в самостоятельную категорию. Да, это всего лишь отно­шение спортсмена к меню. Но я отношусь к этому симп­тому все с большим вниманием, потому что часто полу­чаю ценнейшую и своевременнейшую информацию о на­строении человека. Не буду детально описывать все то, что накопилось в результате наблюдения за человеком в часы завтраков, обедов и ужинов. Но разве для того же тренера не является важным знать, что, например, если спортсмен просит еще чашку, а то и две, чая (особенно за ужином, то есть в конце дня), значит он больше, чем обычно, устал или взволнован и хочет успокоиться. А если он дополнительно к общему меню заказывает пирож­ное или кусочек торта, то это можно расценить не только как любовь к сладкому (он же не искал пирожное вчера), но как признак начинающейся тоски по дому.