Проклятие профессии. Бытие и сознание практического психолога

• Он никогда за день до матча не ставит пять. Гово­
  рит: «пять будет завтра». Остальные в полном порядке.
• Хорошо, — говорит тренер, — спасибо.

Все чаще я слышу один и тот же вопрос от ребят:

• А как на будущий год? Вы будете с нами?
  -—- Не знаю, — отвечаю я. И всегда добавляю:
• Зависит от Вас, от Вашей игры.

Сегодня, надеюсь, усну. Но сначала вспоминаю, не могу не вспомнить, не пережить еще раз то, что было.

Вот и пришел он, еще один решающий матч. С чего же начать рассказ о нем? В памяти много всего, но всплывает как-то отрывочно, не сливаясь в целую последовательную картину. Вспоминаю себя, свое спокойствие и уверенность. Вспоминаю ребят, их уверенность и нетерпеливое ожида­ние игры. Вспоминаю вбежавших в раздевалку людей, их радостные лица и столь нужную для нас информацию о поражении «Локомотива» и «Колоса». И казалось тогда, что у ребят сейчас вырастут крылья, которые понесут их к победе. И потом это НО! Эта обратная ожиданию карти­на: заторможенность ребят, примитивность их действий, тяжеловесность их движений. И проигранный первый тайм, и гробовое молчание ничего не понявшего стадиона. И недоуменные лица ребят, пришедших на отдых в разде­валку. И второй тайм, пролетевший как одна минута. Бес­прерывность атак, настоящий штурм и мощный требова­тельный рев стадиона, и вымученные два гола и незаби­тый пенальти, и слезы все отдавших ребят в раздевалке после игры.

Конец дня. Мы сидим у телевизора и смотрим неинте­ресную передачу. В другой раз переключили бы програм­му или совсем выключили телевизор. Но сейчас хочется сидеть всем вместе в этих креслах и ни на что не реагиро­вать. Я говорю Манучару (мы сидим рядом):

— Что мы смотрим? Согласны на все. А если бы про­играли?

И Манучар отвечает:

О, ужас. И качает головой.