Беды развода и пути их преодоления

Дальше мы обратимся к проблеме методики и техники профессиональной работы с разведенными семьями.

Глава 3. В чем именно так необходима помощь? Консультация родителей и терапевтическая работа с детьми

3.1. Диагностика и индикация на примере шестилетнего ребенка разведенных родителей

Родители Роберта разошлись примерно год назад, после того как отец признался матери в том, что у него есть другая женщина. Роберту было шесть с половиной лет и он уже ходил в первый класс. Родителей привели ко мне два обстоятельства. Во-первых, учительница заметила, что мальчик целиком ушел в себя, перестал общаться с другими детьми, на переменах оставался сидеть на своем месте и едва ли отвечал на вопросы. И, во-вторых, он стал избегать малейшего физического контакта с матерью, вздрагивал при каждом ее прикосновении и постоянно говорил о том, что ему хотелось бы жить с отцом. Он считал, что у отца ему было бы лучше, там ему не нужно было бы ходить в школу, хотя все – в том числе и отец, – объясняли ему, что это не так. Его братишка, двумя годами моложе, напротив, казалось, вообще не проявлял никаких реакций на развод.

Роберт по-своему реагирует на развод родителей, как реагируют на него абсолютно все дети. Более того, он проявляет свои реакции и их характер не обещает для его дальнейшего развития ничего доброго: ни в отношении успеваемости, ни в отношении развития способности к социальным контактам, ни для его эмоционального развития. Таким образом, Роберт в наших глазах – типичная «жертва развода».

Однако ближайшее рассмотрение поведения Роберта не позволяет типизировать его как простой «симптом развода». Так, из беседы с родителями выясняется, что отчуждение по отношению к матери появилось у мальчика не сразу, то есть не непосредственно после развода, а развилось позднее, примерно полгода спустя. Все дело в том, что через три месяца отец вернулся домой, но задержался там не более двух недель. Бурные ссоры между ним и женой вынудили его снова уйти. Еще два месяца спустя, незадолго до Рождества, отец оставил свою новую подругу и снова оказался перед их дверьми с чемоданом в руке. Однако дней через десять он снова ушел. Замкнутость ребенка обнаружилась уже в самом начале, но его отчуждение по отношению к матери появилось после третьего ухода отца. Можно предположить, что эти два симптома являются реакциями на разные события, где, собственно, сам развод или, вернее, первый уход отца из дома играет, скорее, второстепенную роль, а в нарушении отношения ребенка к матери повинны отношения родителей и та форма, в которой они переживали свой кризис. Замкнутость Роберта в школе появилась, собственно, еще раньше, задолго до ухода отца, и, по-видимому, была связана с напряжением в отношениях родителей еще до развода. Итак, из «типичного ребенка развода» вырастает совершенно индивидуальная картина семейного кризиса, в котором на передний план выступает не столько сам развод, сколько то, как он формировался, то есть кризис родительских отношений.