Запрещенный Сталин

О непонимании Сталиным основ управления войсками можно многое рассказать из истории оборонительных сраже­ний за Москву, но достаточно только небольшого факта, что­бы уяснить непонимание Сталиным способов управления вой­сками.

В тяжелый момент упорной борьбы, когда противник с ожес­точением рвался к Москве, Берия доложил Сталину, что немцы захватили деревню Дедово и Красную Поляну. Сталин, вызвав к телефону меня и Н. А. Булганина, изругав как полагалось, при­казал немедленно выехать мне в Дедово, а Н. А. Булганину в Красную Поляну и взять обратно эти деревни. Наши попытки доказать невозможность в такой тяжелый момент бросать команд­ный пункт и управление войсками фронта, были встречены уг­розой расстрела. И в то время, когда мы с Н. А. Булганиным брали эти деревни, не имеющие никакого значения, противник прорвал фронт в другом месте — в районе Нарофоминска, ринул­ся к Москве и только наличие резерва фронта в этом районе спасло положение.

Я не могу обойти молчанием и того, что Сталин принуждал представителей Ставки Верховного Главнокомандования и коман­дующих фронтами без всякой к тому необходимости проводить наспех организованные операции, без достаточного материального

и технического их обеспечения, что приводило к чрезмерно боль­шим потерям.

Во многих случаях наспех и плохо организованные операции не давали положительных результатов.

Так было на Северо-Западном, Западном, на Воронежском и других фронтах.

Можно привести еще немало отрицательных фактов из опера­тивного творчества Сталина, чтобы оценить, чего стоят на самом деле его полководческие качества и «военный гений».

Последствия культа личности до настоящего времени дают себя чувствовать во многих областях военного дела, особенно в вопросах военной теории и военной истории.

В угоду культу личности у нас настойчиво прививалось не­правильное представление о том, что Сталиным, якобы, заново разработана советская военная наука. Отдельные его высказы­вания по случайному поводу превращались в «энциклопедию военной науки». Старые, давно известные положения, вроде знаменитого суворовского афоризма — «готовить войска к тому, что необходимо на войне» — расценивались как новые гениаль­ные открытия. Высказывание о постоянно действующих факто­рах, в котором новым была форма, а не существо вопроса, пре­вратилось в основу основ всей советской военной науки, а та­кой важный и давно известный фактор, как внезапность, стали рассматривать лишь как принадлежность авантюристической стратегии.