Запрещенный Сталин

Однажды я пригласил его к себе в кабинет и в самой катего­рической форме предложил ему принять меры к тому, чтобы М. А. Пешков умер. Я заявил ему, что это является политической директивой, и он не имеет права отказаться от выполнения ее. Старик, конечно, был огорошен. Я пытался доказать ему, что Макс никчемный, плохо влияющий на М. Горького человек, что он алкоголик и все равно скоро умрет. Левин согласился и сде­лал свое дело.

Вопрос. Вы выше показали, что к этому делу был привлечен и врач санчасти НКВД Виноградов. Как это было организовано?

Ответ. Виноградов также был привлечен к соучастию в убий­стве М. Пешкова, как врач НКВД Виноградов часто сталкивался с Булановым и им был привлечен к выполнению различных пре­ступных поручений. О них, вероятно, расскажет Буланов. После того, как я Левину дал поручение убить М. Пешкова, я решил, что дело будет надежнее, если привлечь еще и Виноградова. Зная от Буланова, что Виноградов грязная личность (антисоветчик, связан с заграницей), я сказал Буланову, чтобы он предложил ему принять участие в убийстве М. Пешкова, для чего действовал заодно с Левиным. Не помню точно, но, кажется, при одной из встреч с Виноградовым в доме у Горького я лично подтвердил ему задание, переданное ему Булановым.

Вопрос. Значит, и Буланов был в курсе этого чудовищного, преступного замысла?

Ответ. Да, Буланов вообще знал обо всем, что я делаю. Если я ему прямо и не говорил, он обо всем догадывался. Я должен сказать, что в этом преступном деле принимали участие еще два человека: профессор Плетнев и секретарь М. Горького Крючков Петр Петрович.

Вопрос. Они были вами привлечены?

Ответ. Да.

Вопрос. При каких обстоятельствах?

Ответ. С Крючковым дело обстояло очень просто. Я уже по­казывал, что в доме Горького Крючков являлся моим человеком с давних пор. Он служил мне простым информатором. Он сооб­щал мне абсолютно все, что происходило в доме. Человек он авантюристический, нечистоплотный, присосавшийся случайно к Горькому, и поэтому мне нетрудно было прибрать его к рукам. Когда у меня возникла мысль избавиться от Макса, я начал ос­торожную подготовку к этому делу Крючкова. А он, как я пола­гал, не должен был возражать против этого. Вопрос. Почему?

Ответ. Крючков неоднократно высказывал мне свои опасения о смерти Горького. «Что будет со мною?» — говорил он. Его тре­вожила мысль, что Горький оставит литературным наследником не его, а сына Макса. Я, в свою очередь, подогревал в нем эти на­строения. Я убеждал его в том, что Макс может отстранить Крюч­кова от участия в издании литературного наследства Горького.