Запрещенный Сталин

Вопрос. Непонятно, почему это вас устраивало? Почему ис­ключена была возможность провала?

Ответ. Очень просто. Если бы всех, кто из Ленинграда был выслан, пропустили через основательное следствие, могло слу­читься, что в каких-либо звеньях следствия данные о заговоре, о центре троцкистско-зиновьевского блока прорвались бы. По этим же соображениям я намерен был аналогичную операцию прове­сти в Москве. Мне было ясно, что удар по троцкистско-зиновь-евским кадрам в Москве неизбежен. Из двух зол я выбирал наи­меньшее; можно было бы пойти на серьезную ликвидацию орга­низации или отдельных групп организации в порядке следствия и можно было просто выслать из Москвы какую-нибудь часть рядового учета троцкистов и зиновьевцев.

Я пошел на второе. Предложил Молчанову приготовить соот­ветствующие списки и поднял этот вопрос перед ЦК. Но в этом мне было отказано. Мне заявили, что удар надо нанести не по одиночкам из бывших троцкистов и зиновьевцев, а необходимо вскрыть нелегальные действующие и организующие центры троц­кистско-зиновьевского центра. А этого я делать не хотел и не мог.

Вопрос. Как же вы вышли из этого положения?

Ответ. Никак не вышел. Не удалось, как вы видите, выйти из этого двойственного положения. Весь 1935 год я тормозил, сабо­тировал, оттягивал требование ЦК громить центры троцкистско-зиновьевских организаций и правых. Когда по прямому предло­жению Сталина я вынужден был заняться делом «Клубок», я дол­го его тянул, переключил следствие от действительных

виновников, организаторов заговора в Кремле — Енукидзе и др., на «мелких сошек» — уборщиц и служащих, и тем самым опять спас свое положение.

Вопрос. Кстати, о деле «Клубок» и о Енукидзе. На допросе 4 мая вы показали, что во время следствия по этому делу к вам явился Карахан с предложением «выручить» Енукидзе и не про­валивать его в этом деле. Как теперь устанавливается, вы были лично связаны с Енукидзе и вовсе непонятно, зачем вам нужен посредник, Карахан, в ваших делах с Енукидзе? Вы, значит, где-то напутали, неправду сказали?

Ответ. Нет, я говорил правду и в одном, и в другом случае. Верно, что я был лично связан с Енукидзе как с членом общего центра заговора, и верно также, что Карахан приходил ко мне, когда началось дело «Клубок», по поручению Енукидзе.

Дело обстояло таким образом. Я уже говорил, что инициати­ва дела «Клубок» принадлежит Сталину. По его прямому предло­жению я вынужден был пойти на частичную ликвидацию дела. С самого начала мне было понятно, что тут где-то прорвалась нить заговора Енукидзе в Кремле, что, если основательно потя­нуть за оборванный конец, вытянешь Енукидзе, а за ним и всех нас — участников заговора.