Запрещенный Сталин

Вопрос. Волович подслушивал разговоры между тов. Ежовым и тов. Сталиным?

Ответ. Да, прослушивал и регулярно мне докладывал.

Вопрос. А после событий, связанных с убийством тов. Киро­ва, продолжалось подслушивание?

Ответ. Только тогда, когда Сталин выезжал в отпуск. Я помню, в частности, что в сентябре 1936 года Волович подслушивал раз­говор между Сталиным, находившимся в Сочи, и Ежовым. Во­лович мне доложил об этом разговоре, сообщил, что Сталин вы­зывает Ежова к себе в Сочи.

Вопрос. Вы поручили Воловичу, немецкому шпиону, подслуши­вание правительственных разговоров не только потому, что эти разговоры интересовали вас, но и потому, что это требовала не­мецкая разведка. Вы признаете это?

Ответ. Я давал задание Воловичу подслушивания правитель­ственных разговоров только по мотивам, о которых я говорил выше. Но несомненно, что Волович передал содержание этих переговоров и в германскую разведку.

Вопрос. По вашему поручению?

Ответ. Нет, по собственной инициативе.

Вопрос. Какие еще задания вы давали Воловичу?

Ответ. В конце 1935 или в начале 1936 года. Волович сообщил мне, что познакомился с Примаковым. Насколько я помню, это произошло через Лилю Брик, которая вместе с Примаковым при­шла к Воловичу домой. Знакомство Воловича с Примаковым за­интересовало меня в плане возможности установления с ним организационной связи и привлечения его к заговору (я уже по­казывал, что искал связи среди военных). Поэтому я поручил Воловичу попробовать сблизиться с Примаковым, прощупать воз­можности его вербовки.

Вопрос. Вы знали, что Примаков является участником троц­кистской организации и одним из руководителей военной груп­пы этой организации?

Ответ. Давая задание Воловичу, я знал только, что Примаков — участник троцкистской организации. О его принадлежности к военной группировке я тогда еще не знал. Но об этом мне док­ладывал вскоре Волович.

Вопрос. Что именно он вам говорил?

Ответ. Волович сообщил мне, что, выполняя мое поручение, он несколько раз встретился с Примаковым. Говорил с ним бо­лее или менее откровенно по общеполитическим вопросам, и в результате всего этого Примаков сообщил о своей связи с груп­пой военных-троцкистов.

Вопрос. Примаков назвал Воловичу участников этой группы?

Ответ. Нет, не называл, вернее, мне об этом Волович ничего не говорил. Но к этому времени, или немного позже, в протоколах следствия по делу троцкистской организации уже появились пер­вые данные о наличии троцкистов в составе Шмидта, Зюка, При­макова и других. Вскоре я вынужден был пойти на аресты, снача­ла, кажется, Шмидта и Зюка, и в дальнейшем и самого Примако­ва. Таким образом, линия связи Примаков — Волович механически была оборвана. Примаков после его ареста долгое время не давал показания, даже после признания Шмидта и Зюка. Так было, во всяком случае, до момента моего ухода из НКВД. Когда мне об этом докладывали, причины запирательства Примакова были для меня совершенно ясны. Примаков знал, что в НКВД «свои люди», и он предполагал, что его как-нибудь выручат.