Запрещенный Сталин

Вопрос. Значит, вы Паукеру и Воловичу давали прямые зада­ния вести «особое наблюдение и слежку» за членами правитель­ства?

Ответ. Да, это именно так.

Вопрос. Зачем вам это нужно было?

Ответ. Конечно, не из простого любопытства. Мне это нужно было в моих заговорщических целях. Во-первых, человеку (я имею в виду себя), реально готовившему государственный пе­реворот, надо всегда быть в курсе дела личных взаимоотношений членов правительства, которое он намерен свергать, надо знать о них все. Во-вторых, пока дело до свержения правительства еще не дошло, путем повседневной слежки, подслушивания телефон­ных разговоров, подборов всяческих слухов из личной жизни членов правительства, на основе этого можно неплохо лавировать и вовремя реагировать там, где требуется. Так поступал я, исполь­зуя в этих целях аппарат НКВД. Не удовлетворившись этим, я ок­ружил людей, близких членам ПБ и правительства, сетью своих информаторов. В первую очередь это относится к дому Горько­го. Общеизвестна роль М. Горького, его близость к Сталину и другим членам Политбюро, авторитет, которым он пользовался. В доме Горького часто бывали руководители правительства. По­этому на окружение Горького своими людьми я обратил особое внимание.

Началось с моего сближения с П. Крючковым, секретарем Горького, прямым его подкупом деньгами. Крючков выполнял у меня роль агента при Горьком. От него я узнавал, кто бывает у Горького, что говорят именно обо мне с ним члены правитель­ства, о чем вообще они беседуют с Горьким. Через Крючкова же я добивался отстранения от Горького лиц, которые могут влиять отрицательно на его отношение ко мне. Затем я подвел к Горь­кому группу писателей: Авербаха, Киршона и Афиногенова. С ни­ми же бывали Фирин и Погребинский.

Это были мои люди, купленные денежными подачками, свя­занные антипартийными настроениями (Фирин и Погребин­ский — участники заговора), игравшие роль моих трубадуров не

только у Горького, но и вообще в среде интеллигенции. Они куль­тивировали обо мне мнение, как о крупном государственном муже, большом человеке и гуманисте. Их близость и влияние на Горького было организовано мною и служило моим личным це­лям.

Вопрос. Вы показываете, что подслушивание правительствен­ных разговоров являлось составной частью всей вашей системы мероприятий «страховочного порядка». Как оно было организо­вано?

Ответ. Аппарат для прослушивания был по моему распоряже­нию куплен в Германии в 1933 году и тогда же был установлен у меня в кабинете инженером Винецким, работником Оперода. Распоряжение о покупке этого аппарата я дал Паукеру и Воло-вичу. Мысль о необходимости подслушивания правительственных разговоров возникла у меня в связи с разворотом моей заговор­щической деятельности внутри НКВД. Меня, естественно, трево­жила мысль, не прорвется ли где-нибудь нить заговора, не ста­нет ли это известно в кругах правительства и ЦК. Особенно мне понадобилось подслушивание в дни после убийства С. М. Киро­ва, когда Ежов находился в Ленинграде. Но так как дежурить у подслушивающего аппарата в ожидании разговоров между Ежо­вым и Сталиным у меня не было никакой физической возмож­ности, я предложил Воловичу организовать подслушивание пере­говоров Ленинград — Москва на станции «ВЧ» в помещении Оперода.