|
причудливой, сколь и претенциозной суеты, которая сама представляла собой хаотическую смесь грубого эмпиризма и неразумных форм мысли, полнейшего произвола воображения и вульгарнейших рассуждений по аналогии, причем эта смесь выдавалась за идею, разум, науку, божественное познание, отсутствие всякого метода и научности - за высочайшую вершину научности. Такого рода надувательства дискредитировали философию природы и вообще философию Шеллинга 5. Но из-за этих заблуждений и превратного понимания идеи не следует отвергать философию природы как таковую. Люди, с самого начала ослепленные враждой к философии, нередко бывают очень рады такому злоупотреблению философской мыслью и ее извращению, потому что, ссылаясь на них, они могут опорочить науку в целом, а их вполне обоснованный отказ от такого рода извращений они хотели бы использовать как неявное свидетельство того, что ими нанесен удар самой философии. Может сначала казаться, что ввиду существования таких недоразумений и предубеждений против философии природы было бы целесообразно изложить предварительно истинное понятие этой науки. Однако мы должны рассматривать этот встретившийся нам с самого начала антагонизм к философии природы как нечто случайное и внешнее; мы можем поэтому спокойно оставить в стороне все эти предубеждения. Такое принимающее более полемический характер рассмотрение вопросов само по себе не очень-то приятно. То, что было бы поучительно в такой полемике, отчасти должно найти себе место в изложении самой науки, отчасти же эта полемика не столь поучительна, чтобы оправдать еще большее сужение и без того уже тесных пределов <Энциклопедии>, которая должна рассматривать богатейший материал. Ограничимся поэтому одним уже сделанным упоминанием, которое есть как бы некоторого рода протест против упомянутой манеры, как бы предупреждение, что не следует ожидать от данного сочинения подобного рода философствования о природе, которое часто кажется блестящим и занимательным или во всяком случае вызывает изумление и может удовлетворить тех, которые рискуют признать, что они видят в философии природы только блестящий фейерверк и потому считают возможным оставлять без внимания заключенную в ней мысль. То, что мы даем — 4 —
|