|
что природе в живой игре со инстинкта самопроявления при как будто одинаковых условиях взаимодействия двух веществ, при ускользающих от самого тщательного наблюдения модификациях этих условий почти так же легко бросить плюс или минус электрической противоположности то на одну, то на другую сторону, как ей ничего не стоит вывести из данного семени растительной особи цветок данного вида то с красным, то с синим венчиком... Самое обычное и в то же время самое вредное последствие заранее вводимой в феноменологию ложной предпосылки о каких-то изолированно существующих причинных отношениях дошло до своих крайних размеров в области электрических явлений благодаря широко распространенному представлению о движущемся, текучем электричестве. То, что по своему истинному смыслу есть только самое начало зарождающегося химического процесса, рассматривается как какое-то отдельное, пребывающее во всех изменениях текучее неизвестное. И поэтому, вместо того чтобы проследить процесс как таковой в его дальнейшем развитии и изучить связанные с ним определения в их естественном сочетании, поступают следующим образом: то, что составляет подлинное внутреннее движение и развитие самого процесса, рассматривается, согласно принятой пустой схеме, как чисто внешнее движение вымышленной электрической жидкости, как какое-то течение; и наряду с явлениями, наблюдаемыми в первоначальном факте электрического напряжения, это течение признается исключительно важным как второй вид деятельности основного субстрата электричества. В этом пункте становится неизбежным полнейшее уклонение от естественного взгляда на вещи и открывается источник плоских и ложных выводив, которыми так страдали до сих пор все теории электричества и гальванизма в целом и в отдельных подробностях вплоть до кишащих всевозможными заблуждениями и несуразностями исследований новейших гальванистов и электрохимиков... Если и до открытия Эрстеда нельзя было считать опытно оправданными предположения о деятельном наличии электричества там, где ни малейших следов его не обнаруживает даже самый чувствительный электрометр, то уж никак нельзя оправдать сохранение этого предположения теперь, когда после столь долгого молчания электрометра — 287 —
|