|
Плоскость теперь светит, но первоначально она нс представляет собой самосветящейся плоскости, ее свет положен в нее лишь другим. Так как она в каждой своей точке ведет себя как Солнце, то она есть бытие-для-другого, находится вне себя и, следовательно, в другом. В этом состоит главное определение отбрасывания лучей. Но мы видим нечто на плоскости лишь постольку, поскольку на ней находятся пространственные фигурации, поскольку, например, она шероховата: если она гладкая, то в ней нет никаких различий. То, что здесь становится видимым, не есть нечто входящее в состав самой плоскости (ибо в ней нет различий). Видимым становится лишь нечто другое, а не ее определение, т. е. она нечто отражает. Гладкое представляет собой отсутствие пространственных различий, а так как при отсутствии шероховатости мы яичего определенного не видим в предмете, то мы видим в гладком предмете лишь блеск вообще, представляющий собой некий всеобщий абстрактный отсвет, некое неопределенное свечение. Гладким, следовательно, является то, что беспримесно являет изображение другого. Таким образом, на гладкой поверхности мы видим другое определенное, ибо последнее видимо лишь постольку, поскольку оно существует для другого. Если это другое становится против гладкой плоскости и если плоскость непрозрачна (хотя и прозрачные тела также отражают от себя свет; 1ср.320, прибавление]), по гладка, то это другое видимо в ней, ибо быть видимым означает: быть в другом. Если же поместим против этой отражающей плоскости еще одно зеркало и источник света посредине, то этот предмет будет видим одновременно в обоих зеркалах, но в каждом лишь как изображение в другом зеркале; и точно так же в каждом из них будет видимо их собственное изображение именно потому, что оно видимо в другом зеркале, и этот предмет будет, таким образом, отражаться бесконечное число раз, если зеркала образуют между собой угол, ибо мы тогда будем видеть предмет отраженным столько раз, сколько это допускает ширина зеркала. Если пожелаем объяснить это явление с помощью механических представлений, то мы лишь запутаемся в величайших затруднениях. Если назовем эти два зеркала А и В то спросим, что именно становится видимым в А, то ответ будет гласить: В. Но В существует для того, чтобы в нем было видимо А; следовательно, в А видим А как видимое в В. Далее, что мы видим в В ? Само ли А как видимое в В. — 123 —
|