Восток и Запад

Глава IV.

СОГЛАСИЕ, А НЕ СЛИЯНИЕ

Все восточные цивилизации сравнимы между собой, несмотря на очень большое разнообразие форм, в которые они облекаются, потому что все они, по существу, обладают традиционным характером; каждая традиция обладает своим выражением и своими собственными модальностями, но повсюду, где есть традиция в собственном и глубоком смысле слова, необходимо существует согласие относительно принципов. Различие заключается исключительно во внешних формах, в случайных приложениях, естественно, обусловленных обстоятельствами, особенно, этнического характера, способных, в определенных границах, изменяться для данной конкретной цивилизации, поскольку это область адаптации. Но там, где существуют лишь внешние формы, ничего не передающие из более глубокого порядка, уже ничего нельзя найти, кроме различий по отношению к другим цивилизациям; согласие больше невозможно с того времени, как нет принципов; вот почему отсутствие эффективной связи с традицией нам представляется как бы началом западного отклонения. Таким образом, мы четко заявляем, что основной целью, которую должна для своей деятельности принять интеллектуальная элита, если однажды она будет учреждена, является возврат Запада к традиционной цивилизации; добавим, что если когда-нибудь было собственно западное развитие в этом направлении, то мы можем привести в качестве примера Средние века, но речь идти не о копировании или простом восстановлении того, что существовало в то время (что явно невозможно, потому что история не повторяется, как это думают некоторые, в мире существуют только аналогичные вещи, но не идентичные), а о том, чтобы вдохновиться этим при необходимом приспособлении к обстоятельствам. Мы всегда говорим буквально это и намеренно воспроизводим в терминах, которыми мы уже пользовались[35]; нам все кажется достаточно ясным, чтобы не оставить места ни для какой двусмысленности. Однако некоторые составляют себе об этом ложное представление самым необычным образом и приписывают нам самые фантастические намерения, например, намерение восстановить нечто вроде александрийского «синкретизма»; мы позже к этому вернемся, но прежде уточним, что, говоря о Средних веках, мы имеем в виду период, простирающийся от царствования Карла Великого до начала XIV века; это довольно далеко от Александрии! Поистине странно, что когда мы утверждаем фундаментальное единство всех традиционных учений, то нас понимают так, как будто речь идет о том, чтобы произвести «слияние» между различными традициями, не отдавая себе отчет, что согласие относительно принципов не предполагает никакого единообразия; не происходит ли это от весьма западного недостатка, состоящего в неспособности идти дальше внешней видимости? Как бы то ни было, представляется полезным вернуться к этому вопросу и остановиться на нем подольше, чтобы наши намерения не извращались подобным образом; но даже помимо таких соображений, это интересно и само по себе.