|
[433] 1. Каббала (букв. «предание») — родовое имя для мистических учений иудаизма, в центре которых стоит взгляд на текст Библии как на подвижный космос символических смыслов. В узком смысле термин этот обычно прилагается лишь к средневековой еврейской мистике (кульминация которой — Книга Зогар (Книга Блеска), написанная в Кастилии после 1275 г.). (О каббале см.: Franck A. La kabbale ou la philosophie religieuse des H?breux. Paris, 18431 (рус. пер.: Соколов Н.П. Каббала, или религиозная философия евреев. — «Православный собеседник». 1870, т. 2, август, с. 299 — 329; т. 3, сентябрь, с. 46 — 70; октябрь, с. 116 — 135; 1872, т. 1, февраль, с. 204 — 228; 1873, т. 1, апрель, с. 483 — 535). Статья В.С.Соловьева в словаре Брокгауз — Ефрон. Гинцбург Д.Г. Каббала, мистическая философия евреев. Пред. В.С.Соловьева. — «Вопросы философии и психологии». М., 1896, кн. 3 (33), с. 277 — 301. Трубич Э. Очерки каббалы. СПб., 1886. Булгаков С.Н. Свет невечерний. М., 1917, с. 134 — 137 и указатель, с. 420. Литература на иностранных языках там же. Ср. прим. 462 к «Столпу…», с. 731.] Для Флоренского термин «каббала» объемлет и гораздо более ранние навыки символической эксгесы, которые описаны применительно к иудейским богоискателям Египта еще Филоном Александрийским (Филоном Иудеем, ок. 30 г. до н.э. — ок. 42 н.э.). «Толкование Священного Писания происходит путем раскрытия тайного смысла, скрытого в иносказаниях. Весь закон кажется этим людям подобным живому существу, тело закона — словесные предписания, душа же — заключенный в словах невидимый смысл. В нем разумная душа сначала лучше видит особые свойства. Она узрела необычайную красоту мыслей, отраженную в наименованиях, словно в зеркале, обнаружила и раскрыла символы, извлекла на свет и открыла помыслы для тех, кто способен по незначительному намеку увидеть в очевидном скрытое» (Тексты Кумрана, вып. I. Перевод с древнееврейского и арамейского, введение и комментарий И.Д.Амусина. М., «Наука», 1971. Приложение, с. 383. Phil. de vita contempl., 78). «Всем иудейским мистикам и каббалистам, от группы тех терапевтов, чьих учителей описал Филон Александрийский, и до позднейших хасидов, в равной мере свойственно мистическое понимание Торы. Тора являет собою для них живой организм <…> Она есть не только исторический закон избранного народа, хотя и это тоже, — она есть скорее космический закон всех миров, возникший из божественной мудрости. Каждая конфигурация ее букв, имеет ли она смысл внутри человеческих языков или нет, есть символ одной из потенций бога, действующих в универсуме» (G.Scholem. Die j?dische Mystik in ihrer Hauptstr?mungen. Z?rich, 1957, S. 15.) (О Филоне Александрийском см., напр.: Лосев А.Ф. История античной эстетики. Поздний эллинизм. М., 1980, с. 82 — 128, особенно об аллегоризме: с. 106 — 128. Библиография: с. 737 — 739.] — 295 —
|