Идя за экипажем, Цзы-Лу спросил:

— Я много лет прислуживал вам, учитель, но никогда не видел, чтобы вы были так взволнованы. Даже правители уделов в тысячу, а то и в десять тысяч колесниц, встретив вас, уступят вам место и будут обращаться с вами как с рав­ным, вы же, учитель, и тогда будете держаться с необыкно­венным достоинством. А сегодня вам предстоял всего лишь простой рыбак, а вы, учитель, обращались к нему с вопро­сами, сгибаясь перед ним, словно рама для колоколов. Не слишком ли далеко вы зашли? Мы все, ваши ученики, повергнуты в недоумение!

Конфуций наклонился к передку экипажа и вздохнул.

— О Цзы-Лу, как трудно образумить тебя! — сказал он. — Ты уже давно изучаешь церемонии и долг, а все еще не избавился от грубых мыслей. Подойди, я скажу тебе. Не отнестись уважительно к старшему при встрече — значит отступить от церемоний. Не выказать почтения достойному мужу при встрече с ним — значит потерять человечность в себе. Кто сам несовершенен, тот не сможет вести за собой других. А если люди не понимают существенного в себе, они утратят в себе подлинное. Как прискорбно, что люди сами вредят себе! Нет большего несчастья, чем не быть человечным в отношениях с другими, и ты один в том пови­нен.

Все вещи в мире имеют своим истоком Путь. Тот, кто теряет его, — гибнет. Тот, кто обретает его, — живет. Тот, кто идет ему наперекор, терпит неудачу. Тот, кто следует ему, добивается успеха. А посему мудрый чтит все, в чем пребывает Путь. Этот рыбак, можно сказать, обладает Пу­тем. Так мог ли я посметь быть с ним непочтительным?

Глава XXXII

ЛЕ ЮЙКОУ

Ле Юйкоу отправился в царство Ци, но с полдороги вернулся и встретил Бохуня-Безвестного.

— Отчего вы возвратились? — спросил Бохунь-Безвестный.

— Я испугался.

— Чего же вы испугались?

— Я обедал в десяти постоялых дворах, и в пяти мне подавали раньше всех.

— Ну и что в этом страшного?

— Моя внутренняя искренность еще не растворилась окончательно и светится во мне. А воздействовать на люд­ские сердца извне, побуждая их относиться с пренебрежением к почтенным и старшим, — значит навлекать на себя беду. Хозяин постоялого двора — человек небогатый, тор­гует кашами да похлебками. Если так поступает тот, кто не имеет ни больших доходов, ни власти над людьми, то что будет делать владыка царства в десять тысяч колесниц, который неустанно печется о благе государства и ревност­но вникает в дела? Я испугался, что царь захочет обреме­нить меня делами государственного правления и будет ждать от меня заслуг.