Высокая классика

Это воззрение на искусство через Августина и Марсилио Фичино, Джордано Бруно, Шефтсбери и Винкельмана стало культурным достоянием нового времени. Так, исходя из Платона и основываясь на нем, современная эстетика возвратила искусству то достоинство, в котором Платон должен был ему отказать, систематически следуя предпосылкам своего учения{97}.

Дж. Илс в своей диссертации{98}, посвященной терминологии платоновской теории идей, утверждает, что Платону известны и имманентные и трансцендентные идеи. Илс выступил с критикой К. Риттера, утверждавшего в своем большом исследовании терминов eidos, idea и родственных им у Платона, что лишь в диалогах "Федон" и "Государство" Платон приближается к "фантастическому учению" о трансцендентности, но затем, после "Теэтета", полностью его отвергает. Имея перед собой уже огромную литературу по теории идей и ее терминологии, Дж. Илс считает единственным оставшимся для исследователя путем новое и свободное от предвзятости изучение как можно большего числа текстов. Изложим выводы, к которым он приходит.

Илс начинает с истории греческих eidos и idea (следуя здесь А. Тэйлору{99}). У Геродота в 27 случаях из 32 и у Ксенофонта в 20 случаях и 23 eidos и idea значит "видимая форма" или "фигура". У Фукидида (II 51, 1) idea значит "симптомы" чумы. У Гиппократа в его разделяющей классификации eide и ideai - это виды исходного рода (De part. 3). Таким образом, значения "вид" и "род" занимающие нас термины приобрели уже до Платона; эти значения - и притом второе, несомненно, восходят, по Илсу, к ионийским натурфилософам. В разговорном же языке Аттики оба слова были малоупотребительны и значили лишь "вид" (человека или животного). Платон, настаивает Дж. Илс, вводя eidos и idea в свой философский словарь, имел в их лице дело с чем-то чрезвычайно неопределенным и многозначным; так, в слове eidos не было никакой возможности отличить логический класс от природного вида. Эта первоначальная неопределенность привела у Платона к очень важным последствиям.

После разбора текстов Илс приходит к заключению, что всякая надежда выявить в платоновской терминологии систему иллюзорна. Eidos и idea никогда не становятся у Платона техническими терминами. Платон - художник, и доискивание смысла отдельного слова ему вполне чуждо. Больше того, если не считать первой половины "Парменида" Платона, он, как кажется Илсу, везде говорит об идеях лишь в форме намеков и ссылок, как о некоем учении, которого диалоги вообще не касаются. И вслед за Иегером{100} Илс считает, что учение об идеях Платона есть нечто подобное той высшей истине, которая невыразима в словах, как об этом говорит сам Платон в VII письме (341 с-е). Илс предполагает, что учение об идеях было вполне развито и даже терминологизировано внутри платоновской школы, но до диалогов, имевших популяризаторские цели, это учение не дошло.