Высокая классика

"Так как царь видел, что все наши работы одушевлены и что в них много добродетели, но много и порока и что то, что раз возникло, то есть душа и тело, уже не погибает, хотя оно и не вечно, как боги, признаваемые законом, - ведь если бог или душа или тело погибли, то не было возникновения живых существ, - так как он заметил, что все, что есть в душе доброго, от природы всегда полезно, а злое всегда вредно, то, обратив внимание на все это, он и придумал такое место для каждой из частей, чтобы всего более, легче и лучше побеждала во вселенной добродетель, а порок был бы побежден. Для всего этого он придумал и то, какое местопребывание должно переменить и какие места должно населять все, что возникает. Однако причины, производящие качественную в нас перемену, он предоставил воле каждого из нас, сообразно с предметом своих желаний и качеством своей души, каждый из нас по большей части становится таким, а не иным в каждом определенном случае. Это естественно..." (904 а-с).

"Итак, все, что причастно душе, изменяется, так как заключает в самом себе причину изменения; и при этом изменении все перемещается согласно закону и распорядку судьбы. То, что меньше изменяет свой нрав, движется по плоской поверхности; то же, что изменяется больше и притом в сторону несправедливости, падает в бездну и попадает в те места, о которых говорят, что они находятся внизу, и которые называют Аидом и тому подобными именами; их люди сильно боятся, они им мерещатся как при жизни, так и после отрешения от тела. Если же душа, по своей ли собственной воле или под сильным чужим влиянием, изменяется в сторону большей добродетели или порока, то в первом случае она, соединившись с божественной добродетелью, становится в высшей степени божественной и меняет прежнее свое место на новое, выдающееся, всецело святое и лучшее. В противном же случае она переносит свою жизнь в подобающее ей место.

Вот каково правосудие богов, на Олимпе живущих [Od. XIX 43]" (904 с-е).

Что это легкое, веселое и беззаботное правосудие богов состоит из игры в шашки, так что и всему прочему тоже весьма легко, весело, беззаботно и игриво, если оно само того хочет, - это один из основных резюмирующих аккордов философской эстетики Платона.

Так можно было бы представить в стройной логической системе эстетическую символику Платона, если ограничиться самым главным. Но Платон пользуется, кроме этого, еще бесконечным количеством разного рода телесных и материальных символов для разъяснения самых глубоких и самых высоких идей своей эстетики. Нам придется коснуться и их, хотя еще не появилось такого исследователя, который собрал бы всю эту соматическую символику эстетики и философии Платона в одно целое. Претендовать на исчерпывающий характер подобного рода исследования эстетики Платона в настоящее время было бы чрезмерной самоуверенностью. Тем не менее многого из этой области мы все же коснемся.