|
Вы предлагаете Господу прекрасное чудище. <Искусство для искусства так же нелепо, как искусство для черни. По мне, нужно ИСКУССТВО ДЛЯ БОГА>. Парадоксально, но не так уж немыслимо. Средние века (на свой лад, мы уже так не можем) непроизвольно блюли это - из мира и впрямь изгнали бесов, четыре стихии были христианскими. Вера и поэзия ссорятся порой, но как сестры. В мире достаточно зла, чтобы умерщвлять себя слишком суровой добродетелью. Однако искусство само собой идет к Богу - но не нравственно, не так, как идет человек; оно устремлено к вселенскому Началу всякой формы и всякой ясности. Достигая по-своему какого-то уровня чистоты и величия, искусство непроизвольно являет лад и славу невидимого, знак которых - красота. Китайское ли, египетское, оно - христианское в уповании своем и в образе (искусство, не художники!). Конечно, как сказал Фра Анджелико, <чтобы писать Христово, надо жить со Христом>. Однако прежде надо быть художником. Если кто не <пишет Христово>, считая себя недостойным или же по какой другой причине, но сумел обрести частицу небес и дал нам <неподражаемый звук, который слышишь, когда разум ударится о красоту>, он издалека, понемногу приуготовляется к тому времени, когда благодать пожелает воспользоваться им как самым достойным орудием. Я имею в виду <Сократа> Сати, <Свадебку> Стравинского, картины Руо и Пикассо и вашего <Орфея>19*, дорогой Жан. Церковное искусство, создающее то, перед чем люди молятся, обязано быть богословским, религиозным. Это - особый (хотя и очень важный) случай, помимо же этого Бог поистине не требует <религиозного> или <католического> искусства. Он хочет для Себя искусства как такового со всеми его особенностями. Вы правы, Богу нужно самое лучшее. Ему приносят в жертву юную горлицу, агнца во всей его силе. <Господь любит древнее, а не старое>. Академизмом Ему не угодишь, тут нужно дерзновение; трусость никак и никогда не смиренна. <Бог, - пишете Вы, - не выносит теплохладного>. Да, это верно. Конечно, на небе - много дураков, но из этого не следует, что мы должны глупо служить Богу. Быть может, грехи против разума, против искусства, науки, поэзии не караются в ином мире, но тут, на земле, они находят кару; сыны света, которых Господь укорял за несмышленость, могли и сами в ней убедиться. <Оставайтесь свободным>, - говорит Вам отец Шарль. Многим ему пришлось сказать: <Обретите свободу>. (А еще кому-то: <Снова идите в рабство>, как советовал г-н Дега). Какого упорства, каких страданий стоила Вам свобода поэта! Я очень многого от нее жду. — 325 —
|