В поисках себя

В новейшее время, когда темп социального и культурного обновления резко усилился, а родительская власть ослабла, стереотип старости снова изменился. Старик, который не может ни увлечь молодых мудростью, ни заставить повиноваться силой, становится воплощением слабости. Принцип уважения к прошлым заслугам взывает теперь к состраданию и жалости. Старость ассоциируется уже не столько с физической немощью, вызывающей страх и отвращение (вспомним пушкинское "Под старость жизнь такая гадость..."), сколько с чувством социальной бесполезности. Отсюда стремление избежать старости или хотя бы сократить ее продолжительность, что проявляется в нежелании пользоваться самим этим термином, часто заменяемым понятиями "пожилой" или "почтенный", в попытках дополнить удлинение продолжительности жизни продлением трудоспособности.

Но если неоднозначны социокультурные образы старости, то тем более не существует единого старческого самосознания. Человек сам, без посторонней помощи, обычно не замечает своего постарения, для себя он тот же самый. "...Я воспринимаю себя, старого, по-прежнему молодо, свежо... И вдруг на молодого меня, который внутри и снаружи, в зеркале смотрит старик. Фантастика! Театр!" [44]. – пишет Ю.Олеша. Но гораздо страшнее зеркал – отношение окружающих. В жизни каждого человека рано или поздно наступает момент, "когда он открывает, что он есть только то, что он есть. Однажды он узнает, что мир больше не предоставляет ему кредита под его будущее, не хочет позволить ему видеть себя тем, чем он мог бы стать... Никто не спрашивает его больше: что ты будешь делать? Все утверждают твердо, ясно и непоколебимо: это ты уже сделал. Другие, – он вынужден узнать это, – уже подвели баланс и вывели сальдо, кто он такой" [45]. Молодой человек еще "будет", человек среднего возраста – "есть", старый – уже "стал".

Разумеется, процессы старения объективны. Наступление старости ассоциируется с ослаблением здоровья и физических сил, уменьшением количества и изменением структуры социально-профессиональных ролей и параллельными изменениями и потерями в семейной жизни. Но это происходит с разными людьми в разное время и переживается по-разному.

Предвосхищение старости в воображении часто бывает болезненнее, нежели реальность. Так, многие люди, привыкшие всю жизнь работать, со страхом ожидают выхода на пенсию, предвидя материальные трудности, ухудшение самочувствия, уменьшение приносимой обществу пользы, одиночество и т.д. Однако опрос, проведенный среди недавно ушедших на пенсию неработающих москвичей (мужчины 60-63 лет и женщины 55-58 лет) показал, что ухудшение самочувствия отметили 12% (ожидали – 34%), появление материальных затруднений – 20% (ожидали – 36%), чувство социальной бесполезности – 19% (ожидали – 32%), одиночество – 8% (ожидали – 23%). Причем некоторые из отмеченных неприятностей оказались компенсированы положительными изменениями – увеличением свободного времени, улучшением физического самочувствия (его отметили 47% неработающих пенсионеров) и т.д. В целом 66% женщин и 61% мужчин выходом на пенсию довольны [46]. А многие и достигнув пенсионного возраста продолжают работать.