Творец и робот

Через некоторое время раздается стук в дверь. Входит очень важный господин, служащий той фирмы, в которой работает сын хозяина. Со всей мягкостью, на которую он способен, господин сообщает, что в результате несчастного случая на фабрике сын хозяина погиб. Не считая себя ни в коей мере ответственной за случившееся, фирма выражает семье погибшего свое соболезнование и просит принять пособие в размере двухсот фунтов стерлингов.

Обезумевшие от горя родители умоляют – и это их второе желание, – чтобы талисман вернул им сына... Внезапно все погружается в зловещую ночную тьму, поднимается буря. Снова стук в дверь. Родители каким-то образом узнают, что это их сын, но, увы, он бесплотен, как призрак. История кончается тем, что родители выражают свое третье и последнее желание: они просят, чтобы призрак сына удалился.

Лейтмотив всех этих историй – опасность, связанная с природой магического. По-видимому, корни этой опасности кроются в том, что магическое исполнение заданного осуществляется в высшей степени буквально и что если магия вообще способна даровать что-либо, то она дарует именно то, что вы попросили, а не то, что вы подразумевали, но не сумели точно сформулировать. Если вы просите двести фунтов стерлингов и не оговариваете при этом, что не желаете их получить ценою жизни вашего сына, вы получите свои двести фунтов независимо от того, останется ли ваш сын в живых или умрет!

Не исключено, что магия автоматизации и, в частности, логические свойства самообучающихся автоматов будут проявляться столь же буквально.

Когда вы ведете игру, соблюдая все правила, и настраиваете машину так, чтобы она играла на выигрыш, вы получите его – если получите что-либо вообще, – но при этом машина не обратит ни малейшего внимания на любые соображения, за исключением тех, которые, согласно установленным правилам, приводят ее к выигрышу. Если вы ведете военную игру с некоторой условной интерпретацией победы, то победа будет достигнута любой ценой, даже ценой уничтожения вашей собственной стороны, если только сохранение ее жизнеспособности не будет совершенно четко запрограммировано в числе условий победы.

Это нечто большее, чем невинный парадокс. Мне определенно нечем опровергнуть предположение о том, что США и Россия вынашивают идеи использования машин, и в частности обучающихся машин, для того чтобы определить момент нажатия кнопки атомной войны – этого современного ultima ratio[13].

Испокон веков армии вели войны, которые всегда отставали от технических возможностей своего времени. Говорят, что в каждой войне хорошие генералы воюют так, как воевали в последней войне, а плохие генералы как в предпоследней. Действительно, методы ведения боевых действий в «военной игре» никогда не поспевают за изменениями реальной обстановки. Это было верно всегда, хотя в периоды, изобиловавшие войнами, порой находилось достаточно воинов, считавших, что война, в которой они участвовали, протекала в сравнительно медленно изменявшихся условиях. Именно эти испытанные воины и являются военными экспертами в истинном смысле слова. В настоящее же время экспертов ведения атомной войны не существует. Это значит, что нет таких людей, которые обладали бы каким-либо опытом в военном конфликте, где обе стороны располагают атомным оружием и применяют его. Разрушение городов в атомной войне, деморализация людей, голод, болезни и косвенные губительные последствия войны (которые могут вызвать значительно большее число жертв, чем взрывы и прямое выпадение радиоактивных осадков) – все это известно лишь предположительно.