|
В рамках символического интеракционизма одиночество можно определить как чувство индивида, возникающее в тех случаях, когда он осознает свою переживаемую форму интеракции как неадекватную. Одиночество зависит от социальной самости, которая желает быть вовлеченной в смысловое взаимодействие со значимым Другим. Одна из характеристик эмоционального переживания одиночества – это его включенность в три временных измерения. Люди часто ощущают себя одиноко без какого-либо определенного события, объекта, личности, взаимоотношения или настроения, переживавшихся в прошлом. Это часто проявляется в «тоске по дому» (ностальгии). Индивид реконструирует в воображении эти значимые моменты и встраивает их в текущие события. Специфика заключается в том, что у индивида возникает желание только повторить конкретные события прошлого, но не продолжить те же события в настоящем или будущем. Одиночество в контексте с будущим называется «тревогой одиночества». Оно, в первую очередь, связывается со страхом потерять сегодняшнего партнера взаимодействия и связано с бессилием построения новых взаимоотношений в будущем. Эта неспособность создания желаемых отношений называется «отчуждением» в современном обществе. Ощущение одиночества на интерактивном уровне подтверждает вечный характер одиночества вообще. Одиночеству присуще прошлое, настоящее и будущее, причем, прошлое и будущее представлены косвенным образом и всегда непосредственно переживаются в настоящем, в «здесь – теперь» Бытии. Особенно это очевидно при попытках объяснить внутренний мир личности и ее место в культуре. Рациональность ограничивает возможности наблюдателя быть Субъектом, то есть автономным, конечным, деятельным источником содержания сознания, отсюда и проистекает тяга Запада к трансценденции, как предположении возможности такой реконструкции процессов сознания, отражения, знания, где можно представить автономного, независимого Субъекта в качестве последнего и конечного источника утверждаемых и высказываемых им содержаний. Здесь мы говорим не о запредельном – божественном, а об «идее трансцендентального», что не является религиозной трактовкой «русской идеи». Речь идет о том, что в различных культурах имеют место разный надстроенный слой сознания и свои термины (коды) слоя. В отличие от западного человека, русскому присуща трансценденция пространственных барьеров – опыт слияния с другим человеком в состоянии двуединства (слияние в одно состояние без потери собственной самоидентичности), опыт полного отождествления с ним, подстройка к сознанию целой группы лиц (сильно развито коллективное сознание). Это говорит о том, что русский человек способен переживать одновременно или попеременно различные формы идентичности (теории о «симфонической личности», о «культурсубъекте», принципы «соборности»). Традиционно «русскую идею» связывали с религиозностью и духовностью народа, где эти понятия входили в сферу трансцентентального. Сегодня духовность понимается как неотъемлемое свойство психики, проявляющееся спонтанно. Личность, соприкоснувшаяся с этим уровнем своей психики, автоматически вырабатывает новое мировоззрение, в котором духовность представляет собой естественный сущностный, жизненно – необходимый элемент существования. Любой способ бытия, отрицающий духовность, предельно деструктивен и в личном, и в коллективном плане. — 89 —
|