|
– Но разве люди не ошибаются в этом? Многие кажутся им хорошими, хотя на деле не таковы, и наоборот. – Да, ошибаются. – Значит, хорошие люди им враги, а негодные – друзья? – Это бывает. – Но тогда будет справедливым приносить пользу плохим людям, а хорошим вредить? – Оказывается, что так. – А между тем хорошие люди справедливы, они не способны на несправедливые поступки. – Это правда. – По твоим же словам, было бы справедливо причинять зло тем, кто не творит несправедливости. – Ничего подобного, Сократ! Такой вывод, конечно, никуда не годится. – Значит, справедливо было бы вредить несправедливым и приносить пользу справедливым людям. – Этот вывод явно лучше. – Значит, Полемарх, с теми из людей, кто ошибается, часто бывает, что они считают справедливым вредить своим друзьям – они их принимают за плохих людей – и приносить пользу своим врагам как хорошим людям. Таким образом, мы выскажем нечто прямо противоположное тому, что мы привели из Симонида. – Да, это часто бывает. Но давай внесем поправку: ведь мы, пожалуй, неверно установили, кто нам друг, а кто враг. – А как именно мы установили, Полемарх? – Будто, кто кажется хорошим, тот нам и друг. – А теперь какую же мы внесем поправку? – Тот нам друг, кто и кажется хорошим, и на самом деле хороший человек. А кто только кажется, а на деле не таков, это кажущийся, но не подлинный друг. То же самое нужно установить и насчет наших врагов. – Согласно этому рассуждению, хороший человек будет нам другом, а плохой – врагом. – Да. – А как, по-твоему, прежнее определение справедливого, гласящее, что справедливо делать добро другу и зло врагу, нужно ли теперь дополнить тем, что справедливо делать добро другу, если он хороший человек, и зло – врагу, если он человек негодный? – Конечно. Это, по-моему, прекрасное определение. – Значит, справедливому человеку свойственно наносить вред некоторым людям? – Да, конечно, надо вредить плохим людям и нашим врагам. – А кони, если им нанести вред, становятся лучше или хуже? – Хуже. – В смысле достоинств собак или коней? – Коней. – И собаки, если им нанести вред, теряют достоинства собак, но не коней? – Обязательно. – А про людей, друг мой, не скажем ли мы, что и они, если им нанесен вред, теряют свои человеческие достоинства? – Конечно. – Но справедливость разве не достоинство человека? – Это уж непременно. – И те из людей, друг мой, кому нанесен вред, обязательно становятся несправедливыми? — 10 —
|