|
226 не ограничивается теми опытами откровения, на которых основаны все актуальные религии. Признание этой ситуации стоит за утверждением многих теологов классической традиции (как католиков, так и протестантов), что и в мудрости некоторых нехристианских мудрецов присутствовала божественная Мудрость - Логос — и что присутствие Логоса означало для них - как и для нас - Духовное Присутствие. Мудрость можно отличить от объективирующего познания (sapientia от scientia) благодаря ее способности являть себя помимо разделения субъекта и объекта. Библейская образность, описывающая Премудрость и Логос как пребывание «с» Богом и «с» людьми39', делает это весьма очевидным. Теономное познание - это детерминированная Духом Премудрость. Однако подобно тому, как детерминированный Духом язык теономии не обходится без того языка, который определяется расколом на субъект и объект, так и детерминированное Духом знание не противоречит тому знанию, которого достигают в рамках субъект-объектной структуры встречаемой реальности. Теономия никогда не противоречит автономно создаваемому знанию, но она противоречит тому знанию, которое притязает на автономность, но актуально является результатом искаженной теономии. Эстетическая функция культурного самосозидания человека ставит перед нами ту же проблему, что язык и познание: в поисках выразительности своих творений она наталкивается на вопрос о том, выражает ли искусство субъект или объект. Однако прежде, чем на этот вопрос начнут искать теономный ответ, возникает другой вопрос - вопрос об отношении человека как самоинтегрирующей личности к целостной сфере эстетического выражения: это проблема эстетизма. Как и предыдущий вопрос, он коренится в субъект-объектной структуре конечного бытия. Субъект не может преобразовать любой объект в «ничто кроме объекта», если будет пользоваться им для себя вместо того, чтобы попытаться проникнуть в него в воссоединении разделенного. Эстетическая функция — дохудожественная или художественная — создает такие образы, которые являются объектами эстетического наслаждения. Основой наслаждения является экспрессивная сила эстетического творения даже в том случае, если выражаемое безобразно или внушает ужас. Наслаждение эстетически сотворенными образами, дохудожественными или художественными, согласуется с созидательностью духа. Однако эстетизм, принимая наслаждение, устраняется от соучастия. Воздействие Духовного Присутствия, объединяющего субъект и объект, делает эстетизм невозможным. Таким образом, на вопрос, что именно выражают искусства — субъект или объект, — мы должны дать очевидный ответ: ни то, ни другое. Субъект и объект должны быть соединены в теономном созидании Духовного Присутствия посредством эстетической функции. Этот вопрос касается оценки различных художественных стилей. В каждом стиле отношение субъекта и объекта различно; отсюда возникает вопрос, существует ли такой стиль, который был бы более теономным, чем другие, или какой стиль теономен в противовес другим. Выдвинуть такой постулат очень трудно, но сделать это необходимо. По аналогии с когнитивной функцией вопрос этот обычно задается в следующей форме: «Обладает ли определенная философия (к примеру, философия Платона, Аристотеля, стоиков — 223 —
|