|
Таким образом, ловко отстояв свое звание истинного наследника трона, чей бы он ни был, греческий православный христианин идет дальше и «пригвождает» к позорному столбу католическое христианство. ВIX веке греческий Вселенский патриарх Константинопольский Фотий указал, что западные христиане впали в ересь. Они исказили Символ Веры, включив туда неканоническое «filioque». Византия всегда права, но в тот момент у нее имелась особая причина подчеркнуть заблуждения западного христианства. Фотий сделал свое дискредитирующее теологическое открытие относительно католиков во время первого раунда политических баталий между византийским и западным христианством, в которых сам Фотий был ведущей боевой силой. То состязание, как и сегодня между Соединенными Штатами и Советским Союзом, велось за политическое и идеологическое влияние на ничейное пространство, лежавшее между двумя противоборствующими силами. В IX веке язычники, которые во время «переселения народов» заняли юго-восточную часть Европы и распространились от ворот Константинополя до ворот Вены, начали испытывать тяготение к христианской цивилизации своих соседей. К какому из христианских миров они обратятся за просвещением? К греческому православию Византии? Или к латинскому католическому христианству франков? Благоразумие подсказывало, что предпочтительнее обратиться к той из держав, что географически более удалена и, следовательно, менее опасна в политическом плане; поэтому моравские язычники, жившие лицом к лицу с франками, обратились к Константинополю, а болгарские язычники, обитавшие рядом с Византией, обратились к Риму — так же как сегодняшние Греция и Турция, лежащие на пороге России, а не Америки, повернулись лицом к Вашингтону, а не к Москве. Как только выбор был сделан и стало ясно, что он не отвергнут, началась борьба Запада и Византии за Юго-Восточную Европу, и ставки были столь высоки, что соперничество готово было обернуться столкновениями. Кризис, который Фотий подвел к кульминации, был неожиданно оттеснен на второй план вторжением венгров. Когда эта новая орда язычников к концу IX века укрепилась по обе стороны Дуная, восточное православие и католичество оказались вновь удобно разъединенными. Но с обращением венгров в западное христианство, что произошло в конце X века, ссора между двумя соперничающими направлениями христианства возобновилась с новой силой и быстро вылилась в полный и окончательный раскол — схизму 1054 года. После этого гордость Византии подверглась целой серии ужасных испытаний. Франки-христиане и турки-мусульмане набросились на византийский мир одновременно. Лишь внутренние области России, земли вокруг Москвы, остались целостной частью восточноправославного мира, не потерявшей своей политической независимости. Исконные территории византийской цивилизации — и в Малой Азии, и на Балканском полуострове — были полностью подавлены, а в последней фазе их разгрома, накануне второго, и последнего, падения Константинополя в 1453 году единственное, что оставалось грекам, — это возможность выбрать любое ярмо из двух, одинаково ненавистных и чуждых. Перед лицом этого горестного выбора православные греки Средневековья с горячностью отвергли иго своих западнохристианских братьев и с открытыми глазами предпочли — как меньшее зло — ярмо турок-мусульман. Они «предпочли тюрбан Магомета в Константинополе папской тиаре или Кардинальской шапке». — 93 —
|