Символический обмен и смерть

От этого энергетического расчета исходит какой-то аромат ка­питала, экономики накопления (сам Фрейд постоянно пользуется этим понятием), где наслаждение возникает только в результате вы­читания, по недостатку, от некоторой остаточной инвестиции или из­лишка, но ни в коем случае не от избытка — что значило бы вообще ни от чего, от обратного процесса траты, отмены энергий и целевых установок. В первую очередь речь идет не о «работе» и даже не об «означающем», так как у Фрейда этот уровень никогда не первичен. Его либидинальная экономика основана на существовании бессознательных содержаний (аффектов и представлений), их вытес­нении и обратном производстве, на расчете инвестиций, регулирую­щем это производство в целях равновесия (разрешения напряжений), на связывании/развязывании энергий. Наслаждение у Фрейда обра­зуется и характеризуется в терминах сил и количества энергии. При остроте и сновидении наслаждение никогда не структурируется игрой означающих как таковой: она лишь прокладывает дорогу для фантазматических или вытесненных содержаний. Это «средство сообще­ния», которое само по себе никогда не является «сообщением», так как говорить его голосом может только некоторое желание (разуме­ется, в строго топической и экономической теории), некоторое говоря­щее «оно». Игра означающего всегда лишь проступает сквозь жела­ние. Здесь-то, вокруг «способа производства» бессознательного (и способа его представления) и сосредоточена вся проблематика либидинальной экономики и ее критики с точки зрения наслаждения, не имеющего ничего общего с экономикой.

В «Психопатологии обыденной жизни» Фрейд пишет об оп­лошном действии: «Желание читателя искажает текст, внося в него предмет своих интересов и забот... При этом достаточно, чтобы меж­ду словом текста и подставленным вместо него словом имелось сход­ство, которое читатель мог бы преобразовать в желательном для него направлении». То есть имеется в виду скрытое, вытесненное содержа­ние, которое ждет случая выйти наружу и «пользуется» любыми из­вивами, зазорами, слабыми местами в логическом изложении, чтобы прорваться сквозь него. На уровне дискурса это то же самое, что происходит на уровне тела в процессе примыкания: желание «пользу­ется» удовлетворением физиологической потребности для либидинального инвестирования той или иной зоны тела, отклоняет простую функцию (органическую логику) к исполнению желания. Да, но все дело в том, что как раз внутреннее членение желания так и осталось неразъясненным. Две части процесса — определенное исполнение