Сотворение мира или эволюция?

Повторимся, мы не рассматриваем, что на самом деле было с нашей Вселенной задолго до настоящего момента (и под «моментом», и под «задолго до» имеются в виду отнюдь не временные физические категории). Здесь исследуются только те – самые общие – логические и методологические принципы, принимая которые мы в оказываемся состоянии заглянуть туда, где нас не было и не могло быть, и делать какие‑то гипотезы обо всем имевшем место там. Поэтому все, что соответствует этим принципам, должно приниматься нами даже в том случае, если это и выглядит не вполне правдоподобным.

С обнаружением красного смещения галактик и становлением теории большого взрыва концепция эволюционного развития Вселенной в определенной мере сомкнулась с этими вековыми представлениями: именно взрыв сжатого в некоторую точку первовещества обнаруживает себя и первотолчком развития всей доступной нашему наблюдению Вселенной, и его первопричиной. При этом ретроспектива развития природы, то есть развитие, прослеженное «наоборот», от точки настоящего в прошлое к его «нуль‑пункту» – это последовательное упрощение и, если так допустимо выразиться, примитивизация всего того, что сегодня существует вокруг нас. Так, если ограничиться сравнительно небольшими пространственными рамками (скажем, пределами Солнечной системы), мы увидим, что на каком‑то этапе исчезает разум, за ним жизнь, далее – сама Солнечная система, еще дальше – атомы тяжелых элементов, словом, все становится проще и примитивней.

Казалось бы, конечный пункт этой интегральной ретроспективы, то есть то таинственное образование, которое, собственно, и «взрывается», полагая начало всему сущему, должно обладать нулевой сложностью, абсолютным ее отсутствием. Однако это не так: в самом начале, в «нуль‑пункте» всеобщего развития мы обнаруживаем некую парадоксальную сущность, структура которой при всей своей абсолютной простоте отличается вовсе не нулевой, но, напротив, – абсолютной сложностью. Ведь предположить, что взрыв первовещества Вселенной через миллиардолетия мог породить все сегодняшнее разнообразие ее форм, можно только предположив его исходную бесконечную сложность. Другими словами, сложность, в полной мере сопоставимую с возможностями Того, Кто способен сотворить из этого первоначала все то, что существует сегодня и может быть порождено завтра.

Казалось бы, это невозможно, однако для человеческого сознания такой парадокс вполне естествен. Более того, на протяжение всех веков считалось, что именно так и должно быть, то есть именно в таком соотношении друг с другом и должны находиться эти полярно противоположные полюса всеобщей организации бытия. Еще древние говорили, что абсолютная простота – это и есть абсолютная сложность и совершенство. Высшее совершенство всегда осознавалось ими как самая высшая простота. Микрокосм и Макрокосм, о которых говорили греки, – это практически абсолютные копии друг друга, просто первый как оптический фокус сводит все сущее в некоторую точку; но одним из основных определений этой не имеющей измерений точки является не что иное, как абсолютная простота и совершенство.