|
Еще более радикально отрицательное отношение к форме, норме и мере, получившим наиболее полное воплощение в мироощущении западного человека, характерно для М.И. Цветаевой. Она даже на уровне ощущения в стремлении к размеренности бытия видит нечто ей лично враждебное: «Что же мне делать с этим безмерием в мире мер…» Цветаева прибегает к прямым издевкам над «Западом – Гаммельманом»: «мера и сантиметр… только не передать»[143]. В контексте анализируемых проблем чрезвычайно интересны положения и выводы наиболее известных представителей евразийского направления российской мысли (Н.С. Трубецкой, Г.В. Вернадский, П.Н. Савицкий, Л.П. Карсавин и др.). Представителями евразийства природный фактор бытия русского народа оценивается однозначно положительно. Причем все они отдавали явное предпочтение пространству над временем, видели в доминировании времени над пространством явление глубоко чуждое всей неевропейской части планеты, включая и Россию как шестую часть суши. Такой взгляд обусловлен прежде всего тем, что географическая среда России («местоположение», «месторазвитие») выступает, согласно им, главной предпосылкой возникновения особой евразийской цивилизации. Специфика же географической среды (пространства) России – это «государство-континент». Именно особое «ощущение континента» определяет основу духовного строя России – Евразии. Это обстоятельство принципиально отличает ее от Западной Европы, для которой характерно «ощущение моря»[144]. В целом, теоретики евразийства очень тонко ощущали обусловленность культуры народов конкретными географическими обстоятельствами. Категория месторазвития позволяет показать единство социально-временного аспекта бытия народа с аспектом социально-пространственным, который характеризуется отношением социального субъекта к внешнему миру, к его «вмещающему ландшафту». Евразийцы впервые показали, что социальное время и социальное пространство в существовании и деятельности этноса различимы только в абстракции, так как в реальности они представляют собой диалектическое единство, которое мы по аналогии с теорией относительности рискнем назвать социальным пространственно-временным континуумом. Подобно тому как в квантовой механике нельзя отделить время от пространства и далее от вещества и поля, в социальной жизни нельзя отделить социум от социального пространства и времени. Таким образом, в теорию географической среды внесено существеннейшее дополнение: речь идет не только о влиянии последней на социум (Монтескье) и об обратном влиянии (Гер-дер), но и – это главное – о слиянии в единое целое социальноисторической среды и ее территории. — 168 —
|