|
Вместе с тем, следует отметить, что ряд исследователей с удивительным упорством исключают природные факторы из числа движущих сил социальной эволюции. Все они, как представляется, исходят из ложной, методологически ошибочной предпосылки о том, что социальное можно объяснить только через социальное и никак иначе. Такой подход в первую очередь характерен для всей дюркгеймовской традиции и ортодоксальных марксистов. Стремление объяснить социальное только через социальное, исключая все естественное, природное, биологическое, чрезвычайно сужает и ограничивает возможности адекватной теоретической интерпретации жизнедеятельности общества, выступает причиной утверждения всевозможных односторонних и однобоких взглядов, точек зрения и концепций. Часто говорят, что человек обладает творческими способностями, позволяющими ему преобразовывать природную среду в соответствии со своими потребностями, что развитие науки и техники ведет ко все большей независимости человеческих сообществ от непосредственных географических условий, что в сходных природно-климатических условиях у народов бывает разный общественный строй и, наоборот, одинаковый строй может иметь место при различных условиях. Акцентируется внимание на том, что без качественных революций в способах производства не может осуществиться переход к новой общественно-экономической формации, что смена этих формаций не может быть объяснена влиянием географической среды хотя бы потому, что она происходит гораздо быстрее, чем изменение в географической среде, и т. д. Все эти аргументы не представляются убедительными. Если с ними согласиться, надо признать, что становление капиталистического способа производства (точнее сказать, индустриального общества) именно в Западной Европе является результатом каких-то специфических способностей населения этого географического региона, т. е. результатом особых расовых характеристик западноевропейцев. Кстати, многие исследователи так считали раньше и продолжают считать. Мы же полагаем, что исходная, базовая причина кроется здесь не в каких-то уникальных расовых характеристиках западноевропейских народов, а в особенностях географических (природно-климатических) условий того региона, который в свое время они заселили. Если обратиться к древнейшей истории человечества, можно определенно утверждать, что неолитическая революция, положившая начало производящей экономике, осуществлялась прежде всего в силу климатических изменений , связанных с окончанием ледникового периода при переходе от плейстоцена к голоцену. Географическая среда в этом процессе имела исходное, формообразующее значение. Именно глобальные изменения климата явились важнейшими движущими причинами перехода человечества от присваивающего хозяйства к производящему. Спонтанные изменения естественной среды обитания (климат, уровень моря, тектоническая активность и т. д.) практически неизбежно вели, ведут и будут вести (разумеется, там, где они имеют место) к изменениям существенных социологических характеристик человеческих обществ. Быстрое исчезновение крупных млекопитающих – основы рациона питания верхнепалеолитического населения, вызвавшие мучительное вымирание большей части населения, могли стать мощным стимулом для вынужденного поиска альтернативных источников пищи. В ряде областей, примерно совпадающих с вавиловскими очагами доместикации[95] в качестве одного из альтернативных путей эволюции совершенствовалось собирательство злаков, были изобретены зернотерки, серпы и подобное, т. е. закладывались предпосылки для перехода к земледелию со всеми последующими социальными и культурными последствиями. И произойти все это (акцентируем внимание!) могло не везде, а только в определенных, наиболее благоприятных для данного перехода географических зонах. — 143 —
|