|
При всех индивидуальных трактовках революции, ее причин и результатов, авторы сборника «Вехи» были единодушны в одном – интерпретации ее как нарушения естественного хода исторического процесса. Такое понимание органично вытекало из общей историософской концепции сборника, суть которой состояла в понимании исторического процесса как объективации, т. е. выражения вовне, внутреннего мира человека. В основе веховской концепции лежало признание первичности духовной жизни личности над социальными формами – в том смысле, что при наличии связи между обоими началами исходной точкой общественного развития и совершенствования является сознание, а не мертвая сила утверждений. Тем самым русские мыслители выступили против понимания революции как локомотива истории и прогрессивного в своей сущности социального феномена. Вопрос о причинах и движущих силах социальной революции также дискуссионен. Многообразие позиций обусловлено принадлежностью исследователей к тем или иным философским школам и течениям, ценностным отношением к изучаемому явлению, а также тем обстоятельством, что в XX–XXI вв. произошла целая серия революций во всем мире, особенно в Восточной и Центральной Европе, затронувших в том числе и восточнославянские народы. Рассмотрим классические и современные теории, отвечающие на вопрос об источнике и закономерностях протекания социальных революций. В отечественной науке советского периода наибольшую известность получила ленинская трактовка причин возникновения революции. Введенное В.И. Лениным в научный обиход понятие «революционная ситуация» охватывает совокупность объективных условий, выражающих социально-экономический кризис данного общества и определяющих возможность политического переворота. Революционная ситуация, по В.И. Ленину, характеризуется следующими признаками: • невозможностью для господствующих классов сохранить в неизменном виде свое господство; • обострением, выше обычного, нужды и бедствий угнетенных классов; • значительным повышением активности масс, в мирную эпоху дающих себя грабить спокойно, а в бурные времена привлекаемых как всей обстановкой кризиса, так и самими верхами к самостоятельному историческому выступлению[82]. Широко известна теория русско-американского социолога Питирима Александровича Сорокина (1889–1968), развитая им в книге «Социология революций» по горячим следам революции 1917 г. и Гражданской войны. П. Сорокин, понимая под причинами восстаний и войн «комплекс условий, связь событий, обрамленных в причинную цепочку, начало которой теряется в вечности прошлого, а конец – в бесконечности будущего»[83] и подчеркивая, что непосредственной предпосылкой всякого «революционного отклонения в поведении людей» всегда было «увеличение подавленных базовых инстинктов большинства населения, а также невозможность даже минимального их удовлетворения»[84], выделял следующие причины: 1) «подавление» голодом «пищеварительного рефлекса» большой части населения; 2) «подавление» инстинкта самосохранения деспотическими экзекуциями, массовыми убийствами, кровавыми зверствами; 3) «подавление» рефлекса коллективного самосохранения (семьи, религиозной секты, партии), осквернение их святынь, измывательства над их членами в виде арестов и т. п.; 4) неудовлетворение потребностей людей в жилище, одежде и подобном даже в минимальном объеме; 5) «подавление» полового рефлекса большинства населения во всех его проявлениях (в виде ревности или желания обладать предметом любви) и отсутствие условий его удовлетворения, наличие похищений, насилия жен и дочерей, принудительного замужества или разводов и т. п.; 6) «подавление» собственнического инстинкта масс, господство бедности и лишений, и в особенности, если это происходит на фоне благоденствия других; 7) «подавление» инстинкта самовыражения или индивидуальности, когда люди сталкиваются, с одной стороны, с оскорблениями, пренебрежением, перманентным и несправедливым игнорированием их достоинств и достижений, а с другой – с преувеличением достоинств людей, не заслуживающих того; 8) «подавление» у большинства людей их импульса к борьбе и соревновательности, творческой работе, приобретению разнообразного опыта, потребности в свободе (в смысле свободы речи и действия или прочих неопределяемых манифестаций их врожденных наклонностей), порождаемой «чересчур уж мирной жизнью», монотонной средой обитания и работой, которая не дает ничего ни мозгу, ни сердцу, постоянными ограничениями в свободе общения, слова и действий. Это, по мнению Сорокина, неполный список причин. При этом он подчеркивает, что и сила «подавления» наиболее значимых инстинктов, и их совокупное число влияют на характер «продуцируемого революционного взрыва». — 124 —
|