|
Тем самым советские обществоведы абсолютизировали конструктивную роль революции, ее созидательные возможности. Представляется, что социальная революция несет в себе черты, которые гораздо глубже могут быть отражены с помощью категорий деструктивного отрицания или социального нигилизма. Многие революции сопровождались разгулом таких варварских стихий, что становится чуть ли не бессмысленным говорить о каком-то революционном созидании. Так, в первые годы и даже десятилетия после Октябрьской революции восточнославянские народы пережили страшный период тотального отрицания своей культуры, истории, национальной субъектности. Идеологи пролеткультовского движения призывали «сбросить за борт современности» русских писателей и поэтов А.С. Пушкина, Ф.М. Достоевского, Н.В. Гоголя и других, глумились над выдающимися страницами русской истории, уничтожали целые пласты отечественной культуры (религию, отдельные сферы науки и философии, классическое искусство). А.В. Луначарский, в то время народный комиссар просвещения (в ведение которого входили наука и искусство), отмечал, что в своей практике он неоднократно сталкивался с работниками, ошибочно понимавшими задачи партии в отношении культуры. Он писал: «Люди, полные революционным пылом (в лучшем случае, а иногда не менее почтенными страстями), много кричали о «культурном Октябре», они представляли себе, что в один прекрасный час какого-то прекрасного месяца не менее прекрасного года произойдет параллельно взятию Зимнего дворца взятие приступом Академии наук или Большого театра и водворение там новых людей, по возможности пролетарского происхождения или, во всяком случае, любезно улыбающихся этому пролетариату» (Известия ВЦИК, 1922, 3 ноября). Предлагалось провести полный разгром в вузах и начать строить новые, ликвидировать старых специалистов науки, создать новые программы по математике, физике, в которых было бы все «наоборот», и т. п. В период так называемой культурной революции в Китайской Народной Республике огромный вред развитию науки и культуры был нанесен хунвейбиновским вандализмом, прикрывавшим свое дикое варварство вывеской идеологии пролетариата. Об этих и других опасностях революции прозорливо предупреждали русские мыслители Н.А. Бердяев , С.Н. Булгаков , Петр Бернгардович Струве (1870–1944), С.Л. Франка другие. В сборнике статей «Вехи» критиковали позицию утопического прожектерства, мечтаний о наступлении социализма в ближайшем будущем и возможности фантастического скачка из «царства необходимости» в «царство свободы». Суть дела, как писал Струве, «не в том, как делали революцию, а в том, что ее вообще делали»[81], подчеркивая, что смысл его утверждения связан именно с понятием «делание», выражающим неоправданное вмешательство в исторический процесс с целью его ускорения «революционным взвинчиванием рабочего класса», провоцирующим государство на террор. — 123 —
|